Будни вампира

– И, если я откажусь, ты уедешь без меня? – словно бросая вызов, спросила она.

– Ну… насильно я заставить тебя не могу, сама понимаешь.

– А я не могу поступить так с бабушкой. Это неправильно. Она многое для меня сделала.

– Она даже не твоя родственница, – возразил он, покачав головой.

Опешившая Лиза села в кровати, повернувшись к нему спиной.

– Нет, она больше, чем родственница.

– Раз у вас такие отношения, то почему она тебе не рассказывает обо мне? – Владимир приподнялся и прижался к её спине.

– В смысле? – она с недоверием посмотрела на него.

– Настя…

– Не называй меня так! – резко оборвала она, вскочив с койки, – Что за секреты?!

– Спроси у неё, – Владимир снова лёг на подушку, скрестив руки на груди, – Раз у вас такие доверительные отношения, значит, она тебе без труда всё расскажет.

Оставшееся время они смотрели фильмы по телеку. Но Лиза не переставала думать о том, что могло связывать её бабушку и Владимира Евгеньевича в прошлом.

***

В среду после уроков Лиза без предупредительного звонка, что совсем ей не свойственно, поехала на автобусе к бабушке. И неожиданно застала в гостях соседку, которой Грюня частенько шила платья за нескромную сумму.

– Добрый день, Вера Васильевна, – поздоровалась Лиза, как только попала в гостиную. К её всеобщему удивлению бабушка позволила соседке посмотреть их старые фотоальбомы.

– Лиза? – Грюня удивлённо уставилась на Лизу, когда та бесцеремонно вошла в дом.

– Привет, бабушка, – Лиза закинула свой портфель на диван. Март из-за всех ног поспешил встретить Лизу всеми собачьими почестями.

– Привет, дорогая, – бабушка поспешила приласкать внучку и внедрить в ход происходящих событий, – А я тут Вере Васильевне показываю фотографии наших бабушек и прабабушек, – лукаво улыбнулась Грюня, поглядывая на соседку.

– Да, удивительно все похожи по женской линии, – отреагировала соседка, разглядывая очередную чёрно-белую фотографию очередного альбома, – Я бы сказала одно лицо.

Вера Васильевна была высокой худосочной старушкой, которая, несомненно, за собой следила. Это было видно по крашеным волосам (несомненно, в салоне красоты), по безупречному маникюру, и как Лизе показалось, по подтянутой коже лица, что противоестественно в шестидесяти пятилетнем возрасте.

– Это да, – махнула рукой Грюня и поспешила отвезти внучку на кухню, подальше от любопытных глаз и ушей соседки, – Что-то случилось? – шепотом спросила она, взявшись обеими руками за её плечи.

– Да, случилось. Я хочу знать, почему ты мне ничего не рассказала о том, что знала и раньше Владимира Евгеньевича?! – возмущённо, но также тихо прошипела Лиза.

Бабушка Грюня застыла, глядя ей в глаза. Потом смиренно вздохнула, понимая, что теперь ей не увильнуть и выпустила Лизу из рук.

– Расскажу, когда Вера Васильевна уйдёт, – пообещала она и отправилась к своей гостье, нацепив доброжелательную улыбку.

Почти два часа Лиза вынуждена была слушать о вкусных рецептах яблочного пирога, о засолке и консервировании овощей и о многом-многом ещё. Вся их беседа сопровождалась просмотром фотоснимков и иногда коротким рассказом Грюни (Лиза уверена выдуманном тотчас) о тех или иных барышень, запечатлённых на фото.

– Ты так похожа на свою маму, – качая головой, Вера Васильевна даже приставила фотографию десятилетней давности (на которой была запечатлена сама Лиза и звали её тогда Мария) к Лизиному лицу для сравнения. Лиза в ответ улыбнулась, но ничего не сказала, – А где она сейчас? – соседка озабоченно обратилась к Грюне.

– Умерла, – скорбно пояснила Грюня.

– Чем-то болела? – продолжала сердечный допрос соседка.

– Сердце, – одним словом Грюня завершила эту тему.

– Бедное дитя. Но тебе так повезло с бабушкой, – Вера Васильевна даже погладила Лизу по голове, как брошенного уличного котёнка. Лиза снова улыбнулась в ответ, чувствуя себя при этом словно поганка.

И они снова принялись обсуждать кулинарию и прочую дребедень.

Лиза хоть и пересматривала сто раз фотографии, сделанные в разное время и в разных местах, сегодня снова посмотрела их по новой вместе со всеми.

И неожиданно её внимание привлёк блеклый почти выцветший старый снимок. На нём была запечатлена бабушка Грюня в белой медицинской форме, которые носили лет сто-тому назад медсёстры. Она ставила укол какому-то мужчине, чьё лицо было невозможным разглядеть.

– Бабушка, а ты?..

Грюня и Вера Васильевна тут же посмотрели на неё.

– То есть я хотела сказать, – опомнилась Лиза, – В нашем роду были врачи?

Грюня без тени улыбки забрала снимок из рук внучки.

– Это твоя прапрабабушка. Она и в самом деле работала медсестрой. Этот снимок был сделан в 1917 году…

– Во время первой мировой?

– Твоя бабушка была великой женщиной, – вставила свои пять копеек Вера Васильевна, – Она лечила раненных.