Будничные жизни Вильгельма Почитателя

– Да! Еще в Африке началась эпидемия вируса. Что-то связанное с мухами, но она, кажется, очаговая, и никуда дальше страны не уйдет, – продолжил слуга.

– Опять этот врач что-то перепутал и вместо излечения наслал на людей еще одну заразу! – Вильгельм всплеснул руками и, чуть задумавшись, запил негодование. – Надо бы все-таки написать в Штаб, чтобы выслали другого.

Эта фраза Вильгельма смутила. Какая-то колкая мыслишка, что Штаб его даже слушать не будет, ударила в голову, но он постарался избавиться от наваждения. Может быть, все еще не потеряно. Хотя, в это верилось с трудом.

– А еще один из ваших коллег, без подписи, хочет наслать на определенные регионы эпидемию чумы, – аккуратно прочитал человечек с мятого листочка и посмотрел на Почитателя, выжидая ответа, который не заставил себя долго ждать.

– Чуму? Они веком ошиблись, или ты просрочил мне это заявление лет так на четыреста! – воскликнул Вильгельм, закурил снова и выбросил пустую пачку сигарет в мусорку.

– Господин, оно свеженькое! – сказал коротышка, понюхав лист.

– Они решили опять «нагнать страху» на людей? Им мало эпидемий? В тот раз они перестарались и чуть не уничтожили население! И им все равно хочется тестировать сумасшедшие медицинские разработки на моей территории даже без моего ведома! И почему Альянс все еще разрешает им писать такое? Это абсурд!

«Альянсу только в радость посмотреть на страдания других, Вильгельм, не забывай об этом. Они для таких вещей на Съездах и собираются», – вспомнились Вильгельму слова, которые он слышал еще до появления Земли.

– А Вы возьмите и напишите им об этом! – заявил человечек и полез в другой карман.

– Легче сказать, чем сделать.

Грустный ответ Вильгельма немного изумил карлика, но не настолько, чтобы тот перестал выполнять свою обязанность – зачитывать вереницу новостей.

– Господин, тут десять личных писем, но, раз Вы не будете их читать, то я их обратно положу и подожду, пока захотите, если захотите.

Не захочет. И они оба об этом знают, но предпочитают молчать.

– Мусорный остров в океане становится все больше, Господин, люди боятся к нему подплывать. Мусорщики с Сатурна просят Вас подписать разрешение на открытие там их курорта. Пишут, что будут даже чистить воды вокруг острова, чтобы из бутылок и пакетов лепить свои бунгало.

– Когда мусорщики говорят, что не будут мусорить, они привозят тонны мусора с собой. Да и вообще это не моя проблема. Я не дворник. Что еще?

– Исследовательская группа Академиков, которая несколько лет назад покинула территорию Бермудского треугольника, заявила, что их роботы, установленные там для наблюдения за жизнью, умирают от скуки и просятся домой, – зачитывал Нуд.

– Они сами решили посмотреть Бермудский треугольник, сами годами упрашивали. Я им говорил, что там нет ничего интересного, кроме огромной свалки космических отходов, музея древностей и космодрома Альбиона, но им-то все равно! Так что сами виноваты. Я им даже экскурсовода предоставил. – Пожал плечами Вильгельм.

– Они пишут, что хотели расследовать дела о гибели самолетов. Столько деталей хороших потерялось…

– А я всегда говорю: нечего лезть туда, куда лезть не просят. И пока люди сами не поймут, что в там им делать нечего, я ничем помочь не смогу, и самолеты будут пропадать, и корабли будут тонуть. – Вновь подул ветер, и Вильгельм поежился. Рука потянулась к фляге, но остановилась на полпути.

– Какой-то Академик полетел в Антарктиду и поскользнулся на льду. Сейчас лежит с переломом.

– Скорейшего ему выздоровления. Пусть на место сломанной кости поставят железку, а не кость из урбания, и я обязательно отправлю его на планету магнитов.

Нуд перевернул листочек и вгляделся в маленькие буквы. Захихикал.

– Господин, вот умора! Тут еще одно прошение от того чернокнижника!

– Чернокнижника? Мы разве не в двадцать первом веке?

– Наверное, его призрак хлопочет и пытается вернуть себе честное имя.

– Может быть. Как хорошо, что их не видно невооруженным глазом. Прескверное зрелище эти призраки. И как жаль, что мертвые обо мне знают, в отличие от живых.

Карлик вновь закопался в карманах курток и, с писком, вытащил письмо в конверте, при этом, видимо, обо что-то уколовшись.

– Письмо от начальства. Запечатанное. Мне открывать не стоит, – заявил слуга и протянул кривой ручонкой конверт.

– Молодец, Нуд. Хоть на это ума хватило, – сказал Вильгельм, а слуга зарделся от похвалы, видимо, прослушав все, кроме первых слов.

Затем Нуд залез в следующий карман и вытащил небольшой листочек, сложенный в несколько раз. Развернув его и разгладив, карлик, прокашлявшись, произнес громко и с чувством:

– Итак, Господин. Насчет той переписи. На планете Земля проживает восемь миллиардов девятьсот три тысячи человек, не считая умерших и появившихся на свет в эту минуту. Там Горх мне что-то передавал, что Штаб и Академия недовольны, но я не знаю, так ли это…

– Они вечно недовольны, ничего нового. – Махнул рукой Вильгельм и засунул письмо во внутренний карман.

– Но Горх сказал, что они…

– Я твое начальство или Горх?

– Вы, конечно же, но он же сигнал получил.