Будьте осторожней с комплиментами

— Не думаю, — ответила она. — Кэт его не упомянула.

Изабелла вошла в дом и направилась в свой кабинет. Она несколько минут постояла там, закипая. Грейс не имеет права проделывать с Чарли все, что ей заблагорассудится. Она ведет себя так, словно это ее ребенок, а не Изабеллы. А еще ее раздражало, что та ведет себя так, будто знает о младенцах больше, чем Изабелла, — она не раз это демонстрировала, порой явно. Изабелла знала, что Грейс считает, будто ее работодательница «не от мира сего» и ничего не смыслит в реальной жизни. Раньше Изабелла не обращала на это внимания, но теперь ей все труднее было сдерживаться.

Она села. Все идет не так, как надо: работа, ее нервный срыв на аукционе, эта странная беседа с Джейми о деньгах. А тут еще Грейс дает Чарли виноградную воду! И теперь — это странное приглашение от Кэт. С какой стати ей приглашать Джейми? Чтобы вмешиваться в их дела? Чтобы попытаться вернуть его себе?

Изабелла посмотрела на пол. Ковер в ее кабинете был все тот же старый красный «Белуччи» — он был в доме всегда, сколько она себя помнила. Они с братом играли на этом ковре в детстве. Брат делал из него палатку и, укрывшись в ней, стрелял в Изабеллу стрелами с резиновыми наконечниками. Одна попала ей в глаз, и отец наказал брата. Мальчик винил в этом сестру, считая, что та наябедничала. «Я буду тебя ненавидеть всегда, — прошипел он ей. — Вот увидишь. Я буду тебя ненавидеть вечно». А теперь, когда с тех пор прошло столько лет, они почти не видятся с братом, и он никогда ей не пишет. Конечно, дело не в «Белуччи» — тут что-то другое, что-то личное, не имеющее отношения к самой Изабелле. Дети дуются очень недолго — порой они забывают обиду через несколько минут. А вот взрослые способны ненавидеть бесконечно, из поколения в поколение.

Она подумала о Джейми. Насколько было бы проще, будь он ее ровесником. Она могла бы принять его предложение. Ей просто не повезло, что она влюбилась не в того мужчину. С людьми так часто происходит: они влюбляются в того, кто по той или иной причине никогда не сможет им принадлежать. И тогда они отбывают свой срок наказания — наказания безответной, невозможной любовью, которое может длиться годами, без амнистии за хорошее поведение.

Изабелла перевела взгляд на белое пространство потолка. По ее мнению, самым удручающим в приглашении Кэт было следующее: Джейми уже излечился от Кэт, но, если он проведет какое-то время в ее обществе, его чувства к ней могут воскреснуть. Такое бывает. Так не лучше ли забыть передать ему это приглашение? Или следует пойти дальше: сказать Кэт, что он не хочет идти к ней на обед? Эта дилемма заставила Изабеллу ненадолго забыть о своих огорчениях. Если она просто не передаст приглашение, это значит, что она не удосужится что-то сделать; но если она пойдет дальше и скажет Кэт, что Джейми не хочет к ней идти, то она действительно солжет. Что касается того, чтобы не передать приглашение, то у Изабеллы не было полной уверенности, является ли чьим-то долгом передавать информацию другому. Если А просит Б: «Пожалуйста, скажи В то-то и то-то», налагает ли это на Б обязательство выполнить просьбу? Это зависит, подумала Изабелла, от того, взял ли на себя Б обязательство передать сообщение. Если нет, то либерально настроенный философ-индивидуалист, вероятно, скажет, что Б ни к чему лезть из кожи. Конечно, это либеральный индивидуализм, с которым Изабелла не всегда соглашалась. Не ходи купаться с либеральным индивидуалистом, сказала она себе: не исключено, что он тебя не спасет, если ты начнешь тонуть. Нет, либеральный индивидуализм вовсе не привлекательная философия. За исключением нынешнего случая. Сейчас он предлагал весьма заманчивое решение ее проблемы.

Я обсужу этот вопрос с Джейми, решила она. А затем подумала: «Как же мне могла прийти в голову такая глупость? О, Кристофер Дав, если бы только ты мог слышать этот внутренний монолог! Если бы только мог! И вы тоже, профессор Леттис, свинья вы этакая!»

И она почувствовала, что ей стало значительно лучше.

Глава шестая

Спустя два дня после аукциона Изабелла сидела за своим письменным столом, без особого энтузиазма пролистывая материал, присланный в журнал, — неважный, как она считала. Однако она всегда читала поступившие статьи до конца, как бы скучны они ни были. Она все еще ничего не предприняла относительно приглашения Кэт и пока не знала, что с ним делать. Так что когда зазвонил телефон, Изабелла колебалась, стоит ли подходить. Это могла быть Кэт, и в этом случае Изабелле попадет за то, что она проигнорировала приглашение.

Сняв трубку, Изабелла назвала свой номер. В таких случаях Кэт всегда прерывала ее. «Я знаю твой номер, — говорила она. — Я только что его набрала». Однако, к облегчению Изабеллы, это была не ее племянница, а Гай Пеплоу.

— Мне жаль, что ты не получила ту картину, — сказал он. — Я скрестил за тебя пальцы.

— Такое бывает на аукционах, — заметила Изабелла. — И несомненно, в один прекрасный день шанс еще раз представится.

Гай рассмеялся: