Будьте осторожней с комплиментами

— Ты удивляешься, откуда мне известно, что они поступили из разных мест? Так вот, наш клиент сказал нам, что он, — тут Гай поправился, — или она не слыхала о картине в «Лайон энд Тёрнбулл». Если только она не вводит нас в заблуждение — но я так не думаю. Фактически это невозможно, она не того типа.

— Интересно, откуда у нее картина? — спросила Изабелла.

— Полагаю, она купила ее у самого художника. Думаю, незадолго до его смерти. Иногда имеется ярлык галереи, — сказал Гай. Он взял картину и перевернул ее. — Смотри — сзади ничего нет, кроме надписи вон там. — Он указал на надпись, сделанную кем-то карандашом: «ДЖУРА, С ГОРАМИ». Внизу было приписано от руки: «Мальчика зовут Джеймс». — Это совершенно точно почерк Мак-Иннеса, — заверил Гай. — Я видел наши собственные ярлыки, которые он подписывал. А иногда он давал письменные указания, куда доставить картину. Или указывал, где он жил, когда ее писал. А иногда приводил стихотворные строчки. Он любил цитировать Мак-Диармида.

— Мак-Диармид любил эту часть Шотландии, — заметила Изабелла. — «Похороны на острове». Это одно из его лучших стихотворений. Он умел быть пронзительным, знаешь ли.

— Он мог…

— Да, мог, — подхватила Изабелла. — Мог заворожить нас. От этого погребения на острове просто мороз по коже. — Она сделала паузу, припоминая. — Я один раз присутствовала на них. На островных похоронах. Хоронили престарелую кузину моего отца, которая вышла замуж за человека, чья семья жила на Саут-Айст. Они были пресвитериане, так что молитвы там не читали. Все эти мужчины в темных костюмах, а поодаль — гроб. Они пели псалмы, эти странные гэльские псалмы, потом похоронили ее в молчании, и моросил тихий дождик. И этот свет. Тот же свет, что и на этой картине.

Гай немного помолчал. Он как будто видел картину, которую она написала, и ему нечего было добавить.

Изабелла нарушила молчание.

— Ты уверен, что это Мак-Иннес? Абсолютно уверен?

Да, он был уверен:

— Я в этом не сомневаюсь, Изабелла. Мы бы не предлагали ее как картину Мак-Иннеса, не будучи в этом уверены. Все мои коллеги уверены. Робин. Все.

«Разве можно быть в чем-то уверенным в мире искусства?» — подумала Изабелла. Все еще в обращении поддельные Дали, это чуть ли не массовое производство, как те копии картин, которые, как оказалось, выполняют по заказу в русских студиях. Если они могли подделать старых мастеров за пару сотен долларов, то, разумеется, имей они побольше времени, сумели бы создать что-нибудь гораздо более убедительное.

— Я вижу, ты все еще сомневаешься, — сказал Гай. — Да, есть мошенники, которые весьма искусно подделают картину. Но если ты хорошо изучил какого-то художника, то сразу видишь, его ли это работа. Так же, как узнаешь чей-то голос. Тут дело в мелочах, которые складываются в общее впечатление, что это его рука. — Он сделал паузу. — К тому же очень важен источник. А в данном случае особа, которая принесла эту картину, лично его знала. Знала Мак-Иннеса. Нам это известно, так что тут не может быть никаких сомнений.

— Хорошо, — ответила Изабелла. — Я просто думала вслух.

Гай заметил, что это вполне разумно. Затем спросил:

— Много ли ты знаешь о Мак-Иннесе? Знаешь, как трагически сложилась его судьба?

— Он утонул, не так ли?

— Да. Возле берегов Джуры. Но удача отвернулась от него еще раньше. У него проходила большая выставка в Эдинбурге — произведения, написанные в течение двух лет. Как раз перед фестивалем, и туда притащилась целая стая критиков из Лондона. Они решили расправиться с Мак-Иннесом за то, что он прочитал в галерее Тейт лекцию, в которой заявил, что лондонские критики игнорируют шотландских художников. Он сделал это очень вежливо, однако обвинил их в метрополитанизме, а именно в этом не следует обвинять жителей метрополии. И они решили отплатить ему: назвали заурядным пейзажистом, которого захвалили. Один из этих критиков озаглавил свою статью «Массовая провинциальная живопись»; они подначивали друг друга.

Изабелла была возмущена. Ее возмутило не слово «массовая», а слово «провинциальная».

— Провинциальная!

— Да, именно. И это пагубно воздействовало на Мак-Иннеса. Я видел его назавтра после того, как были опубликованы первые из этих разгромных статей. Он сидел в одиночестве в Клубе художников, перед ним стояла выпивка. Я подошел перекинуться с ним словом, но вряд ли он слышал то, что я говорил. У него тряслись руки. Выглядел он просто ужасно.

Изабелла поморщилась:

— Бедняга. У меня был друг, совершивший такую же ошибку: он решил стать писателем, имея при этом тонкую кожу. Журналисты швыряются язвительными замечаниями, не отдавая себе отчета в том, как это скажется на людях, о которых они высказываются.

— Таких людей много, — сказал Гай. — Но в случае Мак-Иннеса дело было не только в неблагоприятных отзывах, а в выборе момента. Практически в тот самый день, когда начались неприятности с выставкой, он обнаружил, что у его жены роман. Все навалилось на него одновременно. Он совсем пал духом.