Буду Шахерезадой

Он стучал в дверь. Эля не открывала. Она стояла в ванне, облокотившись на раковину и смотрела большими и печальными глазами на свое отражение. Она испытывала к мужу одно единственное чувство. Жалость. А к себе – злость. А к миру в целом – какое-то негодование и непонимание.

Семейная жизнь для обоих стала в тягость. Леша все чаще оставался с ночевой в городе, Эля все чаще спала одна. Супруги отдалялись, и оба страдали.

Тем временем сосед достроил дом и привез туда свою беременную жену. Он и знать не знал, что своим торсом разрушил счастье отдельно взятой семьи.

Эля тихонько умирала, глядя из окна, как он помогал своей пузатой жене выйти из машины, как прыгал вокруг нее. Как показывал ей дом, как она радовалась и хлопала в ладоши.

Это должна была быть она, Эля. Это для нее (в Элиных мечтах, конечно) он построил дом, и это она должна была сейчас все смотреть и радоваться. Вместо этого она сидела на кухне, слушая, как дети возятся с собакой и тосковала еще больше, чем раньше.

Лешка не приезжал уже неделю.

Элин телефон зазвонил. Звонила свекровь.

– Алло.

– Эля, ты дома? – голос свекрови был очень взволнован.

– Да.

– Приезжай скорей, с Лешей несчастье. В дтп попал, машина его сбила.

– Как сбила?

– Да не знаю ничего. Приезжай скорей.

Слезы мгновенно брызнули из глаз Эли, руки затряслись, к горлу подступил комок. Она положила телефон, взяла подушку и начала в нее орать. Вот так, в один день терять двух мужчин было очень больно.

Эльвира собрала детей, отвезла их к маме, а сама поехала в больницу. Она тихонько открыла дверь в палату и заглянула туда, боясь увидеть самое страшное.

Леша лежал на кровати с перевязанными ногами. Она подошла ближе, тихо дотронулась до его руки.

Он открыл глаза и посмотрел на жену.

– Ты пришла, – на вдохе сказал Леша и улыбнулся. Видок у него был, конечно, совершенно помятый.

Эля молча заплакала и закрыла рукой рот, слезы тихо бежали по щекам. Она села на край его кровати и просто смотрела. Смотрела и плакала.

– Ну хватит уже рыдать, Эля, – сказал муж, – я же не умер. На мне все быстро заживет.

– А как ты вообще умудрился под машину попасть то?

Леша вдруг помрачнел. Отвернулся.

– Пьяный был. Шел вдоль дороги. Упал неудачно, – он вздохнул, – сдохнуть хотелось мне, Эля. Так паршиво было.

Эля обняла мужа и заплакала еще сильнее. Потом она прижалась к нему крепко-крепко и начала гладить по щекам, целовать и заглядывать в глаза.

– Прости меня, Леша, я так люблю тебя! Прости, что была такой жестокой и холодной. Я только сейчас поняла, как ты ценен для меня и как я тебя действительно люблю. Ты живой. Ты настоящий. Ты мой.

Леша взял ее лицо в свои ладони.

– Эля, принцесса моя любимая, я тебя тоже люблю. Прости, что я вот такой, совсем не из твоей мечты. Простой и обычный. А теперь еще и в гипсе.

Эля ласково провела пальцами по его небритой щеке.

– Дурачок ты. Кости заживут. А мечты остались в детстве.

– Ну да, конечно, – скривился Леша.

Эля вопросительно посмотрела на мужа. Тот вздохнул.

– Я видел твои дневники.

– Эээээ, что? – Эля нахмурилась.

– Я их читал.

– Ты их читал? – она была возмущена до глубины души. – Но зачем?

– Господи, да я думал, у тебя рак или что-то такое! Ты же совсем перестала на себя походить! Молчала все время, слова из тебя не вытянешь, похудела вон… На тебе лица вечно не было. Я не знал, что и думать. Сначала думал, что в чем-то виноват, и это просто убивало меня. А потом решил выяснить, и вот, попался твой дневник.

– И что ты там прочитал?

Леша вздохнул, закрыл глаза.

– Прочитал, что я совершенно не твой типаж и ты вышла за меня замуж только потому, что я хороший человек, – он сложил руки на груди, – после этих слов я понял, что ты меня никогда не любила. Это х*евые новости, знаешь ли.

Эльвира встала и подошла к окну.

– Да, я согласна, что это странный мотив для замужества. И я долгое время просто не ценила того, что у нас есть. Я жила в каких-то фантазиях и не замечала реальной жизни, потому что она мне казалась неинтересной и пресной. Понимаешь? Мне всегда казалось, что счастье где-то там далеко, но только не у меня.

Эльвира обернулась и посмотрела на мужа, а потом продолжила:

– И я действительно влюбилась в нашего соседа, хоть и совсем не знала его, я даже не знаю, как его зовут. Это было какое-то наваждение, ну знаешь, как подростки влюбляются в рок-звезд? Вот и у меня примерно такое же было. Но сегодня отпустило.

– Шизофреничка ты моя, иди сюда уже, – отозвался Леша.

– Я дораскажу, ладно?

– Ладно.

– Сегодня утром я видела, как он привез в дом беременную жену. Ну, или не жену, я не знаю, кто это. Беременная красивая женщина. Они там смотрели на дом, а я смотрела на них, и у меня была какая-то тупая боль в душе. Сначала я думала, что это ревность, но нет. Такую боль я уже испытывала, но давно, и я ее помню. Эта боль расставания с отцом, когда он уезжал от нас, а я смотрела в окно, прислонившись лбом к стеклу.

– Я не хочу слушать про соседа, Эльвира.

– Но это важно для меня. Это мои душевные травмы, которые мешают жить всем. Кажется, мне надо пролечить этот момент.

– Так ты не изменяла мне?