Будущее наступает сейчас…

— Вы представитель плеяды писателей, которые приучили всех нас к ужасным, а теперь и виртуально-забавным “космическим войнам”. Вам самому не страшно жить в сегодняшнем реальном мире — с его террористами, массовым голодом и болезнями?

— Дело в том, что мир всегда был пугающим. К сожалению, этого невозможно избежать ни одному из нас, потому что, чем больше мы узнаём, тем больше начинаем бояться. Лично я стараюсь не пугаться так сильно, для чего культивирую в себе определённую глупость.

— Но когда же мы сможем победить всё это зло? Что для этого нужно?

— К сожалению, мы никогда не сможем составить полную оппозицию злу. Может, так запрограммирован мир, наша Вселенная. Нам часто кажется, что мы всегда можем найти решение проблемы — вот оно, вот. На самом деле очень сложно выполнить эти решения. Например, люди голодают — значит, надо дать им, каждому, пищу. Но ведь сделать это совершенно невозможно.

— Да, но тогда каков прогноз: что произойдет, если мы не сможем справиться со своими бедами?

— Если мы не найдём правильного решения — будет конец, произойдут какие-то необратимые явления, с которыми справиться будет никому не по силам. Даже новое пришествие Христа не спасёт мир, потому что люди уже не такие простые, они стали изощреннее, вооружились наукой, оружием. Дело ещё в том, что все эти проблемы тесно связаны друг с другом. Голод и болезни — с терроризмом. Нет проблемы голода в чистом виде. Это связано с безработицей, с ростом населения на земном шаре. Надо и рассматривать все эти вещи во взаимосвязи. Но человеческий мозг, к сожалению, не всесилен.

— В ваших книгах большинство героев решают свои и мировые проблемы легко, с юмором…

— К сожалению, текст и реальную жизнь можно сравнивать в очень малой степени. Жизнь диктует свои условия, и выполнить их или преодолеть бывает очень сложно.

(…)

— Тогда, может быть, вы сделаете прогноз? Что будет главным в психологии людей лет, скажем, через 100: гуманизм, прагматизм, расизм? И будет ли вообще единая цивилизация?

— Единая цивилизация — утопия. Скорее всего, мир будет состоять из небольших стран, каждая из которых будет жить по своим принципам. Потому что единая цивилизация предполагает единого правителя, а это невозможно в принципе. Я не хочу навязывать никому свою точку зрения, да и вообще предсказать будущее с точностью невозможно. Это просто моё эмоциональное предчувствие, предпочтение. Мне нравятся разные люди в разных одеждах, их разная пища. Я большой путешественник. Что же касается убеждений, то церковь, например, проповедует всепрощение. Я считаю, что разум покинул людей ещё в первые дни Французской революции. А большинство писателей, фантастов в том числе, сейчас часто пишут о том, что наш разум во многом зависит от эмоций. Эмоции же, которые бушуют в нынешнюю эпоху неопределенности, ведут к хаосу. Теория хаоса сейчас очень популярна. Так что о гуманизме, прагматизме или расизме говорить пока сложно. Может быть, мир вообще исчезнет с лица Земли в результате какого-то катаклизма. К сожалению, очень много физических факторов, которые способны спровоцировать глобальную катастрофу. Но люди очень мало делают, чтобы её избежать. Чтобы мир выжил, надо ему помогать».

Ответы Р.Шекли лучше, чем ответы Э.Тополя уже тем, что Р.Шекли не пытается произвести на окружающих впечатление, будто он является носителем некоего сокровенного знания о будущем, которым старается поделиться с избранными им для того, чтобы избранные спасли мир, подобно тому, как такое впечатление производит (возможно сам того не осознавая) Э.Тополь то своим обращением к Б.Березовскому, то к читателям “АиФ”.

Но для нас интерес представляет другое: высказанное Р.Шекли во многом характерно для мировосприятия и миропонимания многих людей как в США, так и в России. Он подошёл к рубежу, разделяющему самоубийственную алгоритмику выживания цивилизации в борьбе с Природой (включая и природу человека) и алгоритмику безкризисного развития цивилизации. Все вопросы, значимы для перехода этого рубежа, им либо поставлены, либо на них в его интервью даны косвенные ответы (т.е. ответы без постановки самих вопросов). Однако ответы его таковы, что не позволяют переступить рубеж, разделяющий две алгоритмики: самоубийства цивилизации и её жизни.