Будущее Земли: Наша планета в борьбе за жизнь

Массовая гибель видов на тихоокеанских архипелагах объясняется двумя причинами. Во-первых, из-за относительно небольшой площади и высоких показателей рождаемости среди колонистов архипелаги очень скоро оказались перенаселены. На некоторых удаленных островах хищническое истребление продолжается по сей день, пускай и в меньших масштабах. В 2011 г. на большом острове Эспириту-Санто в Вануату я видел, как вооруженные мощными рогатками охотники несут тихоокеанских плодоядных голубей (

) — великолепных птиц с наростом на клюве, белым оперением тела и черными крыльями — в ресторан в Луганвилле.

Вторая причина массового вымирания заключалась в том, что островные птицы не боялись двуногих колонистов, потому что в ходе эволюции им не довелось иметь дела с подобными хищниками. (Не умея путешествовать по воде, змеи, мангусты и тигры так и не добрались до этой части Тихого океана.) Многие виды птиц также полностью или частично утратили способность летать, что характерно для наземных птиц, живущих на небольших удаленных островах. В результате они на своем примере доказали справедливость универсального закона вымирания: первыми погибают медленные, глупые и вкусные.

На островах в Индийском океане аналогичная судьба ждала маврикийских дронтов — нелетающих потомков голубей, отличавшихся необычайно большими размерами. Когда в 1598 г. на Маврикии высадились первые голландские моряки, они увидели птицу, которая так и просилась на тарелку: она была жирная, не могла летать и никого не боялась. Последняя запись о живом дронте, которого видел человек, датируется 1662 г. Та же судьба ждала и его двоюродного брата — дронта-отшельника, обитавшего на соседнем острове Родригес. Третий вид птиц, правда совершенно иного рода, — маврикийская пустельга, небольшого размера представитель рода соколов, — также оказался на грани вымирания, когда в 1974 г. четыре последние особи были пойманы и помещены в вольер, где они должны были размножаться под защитой. Когда число потомков достигло такой величины, что их можно было спокойно выпускать на волю, несколько особей были возвращены в естественную среду обитания в одном из немногочисленных сохранившихся уголков дикой природы. Таким образом, маврикийской пустельге, которой грозило полное уничтожение по вине жадного человека, удалось выжить, но только благодаря благосклонному участию того же человека.

В 2011 г. в горах острова Новая Каледония в Тихом океане, где мы с небольшой группой коллег-биологов занимались изучением муравьев, мы воочию наблюдали за похожей на дронта птицей. Это странное существо под названием «кагу» обитает только на главном острове этой французской провинции в юго-западной части Тихого океана. Когда-то их было так много, что кагу даже признали официальным символом Новой Каледонии. Теперь же численность популяции не превышает 1000 особей. Эта птица является классическим примером островного вида, который абсолютно беззащитен перед людьми, собаками и бродячими кошками. Она примерно такого же размера, что и курица, синевато-белого цвета, с длинным прямым красноватым клювом, длинными бледно-красными ногами и откинутым назад хохолком из белых перьев на макушке. Когда две птицы встречаются, хохолок у них приподнимается и расправляется, представая во всем своем великолепии. Кагу живут в густых лесах в гористой местности. Они ищут пищу на земле, питаясь главным образом насекомыми. Несмотря на наличие крыльев обычного размера, летать они могут только на короткие расстояния.

Кагу — типичный продукт островной эволюции, и поэтому, как это ни печально, они удивительно покорны. При приближении человека они неспешно уходят, а иногда и вовсе останавливаются, прячась за стволы деревьев в надежде, что чужак просто уйдет. Один из членов нашей группы, студент Кристиан Рабелинг, научился подманивать кагу. Однажды он показал нам, как это делается, на примере одной птицы, которую мы встретили на своем пути. Понятия не имею, как Рабелинг, который никогда прежде не бывал на Новой Каледонии, додумался до этого, но он сделал следующее: уверенно опустился на корточки, запустил руки в кучу сухой листвы на земле и энергично поворошил ее. Кагу тут же направилась к нему, чтобы изучить ворох листьев. Мы предположили, что столь опрометчивое поведение объясняется тем, как кагу использует своих собратьев при поиске насекомых и других беспозвоночных животных, образующих ее рацион. Вскоре наш гость неспешно покинул нас. Безразличному к законам охотнику хватило бы пары движений, чтобы схватить птицу за шею. Наверняка в прошлом множество новокалендонцев и французских поселенцев с успехом проделывали этот трюк.