Будущее Земли: Наша планета в борьбе за жизнь

Таким образом, основной объем работы по изучению экосистем, которую необходимо провести в самое ближайшее время, касается изучения биоразнообразия на уровне видов. Изучение биоразнообразия, как это было всегда, начинается с таксономии. Таксономисты открывают виды, выявляя их по различиям в анатомии, ДНК, поведении, среде обитания и прочим биологическим характеристикам. Вся эта информация имеет практическое значение. Предположим, что урожаю люцерны в какой-нибудь европейской стране угрожает новый вид плодовых мушек неизвестного происхождения. Как называется этот незваный гость, как его следует классифицировать? Откуда он был занесен? Какие у него паразиты и другие враги в естественной среде обитания там, откуда он был занесен? Какая другая имеющаяся информация о его биологических особенностях может помочь контролировать его популяцию? Было бы крайне неразумно проводить необходимые исследования с нуля каждый раз, когда возникает такая чрезвычайная ситуация. Необходимо также учитывать, что число таких инвазивных видов растет повсюду в геометрической прогрессии. Лишь немногие виды в этой нарастающей волне переселенцев потенциально являются вредителями. Встречаются среди них и болезнетворные микроорганизмы. Не обходится и без насекомых и прочих организмов, являющихся переносчиками патогенных микробов, передающихся от одного человека или домашнего животного к другому человеку или домашнему животному.

Давайте рассмотрим еще одну группу актуальных проблем в области сохранения биоразнообразия, требующих скорейшего решения. В 2014 г. производители пальмового масла предложили вырубить половину дождевых лесов на Борнео и отдать эту землю под пальмовые плантации, превратив вторую половину острова в заказник. Как это массовое уничтожение лесов повлияет на биоразнообразие Борнео? Смогут ли все существующие на острове виды выжить на усеченной территории заповедника? Или останется лишь 80% видов? Или даже половина? И какое количество уникальных видов, которые не встречаются больше нигде в мире, станет жертвой бензопилы? Как показывает опыт крупномасштабного преобразования природных экосистем, потери вряд ли превысят 50%, но при этом в любом случае будут не меньше 10–20%. При этом многие виды, встречающиеся только на той территории, которая подлежит преобразованию, будут утрачены навсегда или обречены на вымирание в ближайшем будущем, так и не став объектом научного изучения.

Еще одна проблема связана с утверждением поборников антропоцена о том, что дикой природы не осталось, что Землю можно перевести в разряд планет, «бывших в употреблении», и что девственная природа уже мертва или находится в процессе умирания. Пришло время, заявляют они, дать людям возможность более активно вмешиваться в дела природы, чтобы они могли взаимодействовать с видами в дикой природе в рамках взаимовыгодных симбиотических отношений. Сколько видов и какая часть природы при этом выживет? Сторонники идеи антропоцена не имеют ни малейшего представления. Ответить на эти вопросы не под силу даже квалифицированным специалистам.

Как я уже говорил, любой биологический вид играет исключительную роль в иерархии биоразнообразия (экосистемный, видовой, генетический уровни). Он заслуживает самого тщательного изучения. Без знаний о нем невозможно сохранить экосистему в целом. Что для этого необходимо? Историю каждого вида можно рассматривать как своего рода эпос. Для полноценного изучения биологии одного вида живых организмов может не хватить целой жизни. Мы не все знаем даже о тех видах, над изучением которых трудятся сотни исследователей. Кроме того, у каждого вида есть своя экологическая ниша, в рамках которой он тесно взаимодействует с другими видами, выступая в качестве жертвы, хищника, внутреннего или внешнего симбионта, активного участника процесса формирования почв или растительности и т.д. Не существует видов, которые бы жили в полной изоляции. Если мы допускаем смерть одного вида, мы уничтожаем всю сеть взаимодействий, которую он поддерживал при жизни. При этом спрогнозировать возможные последствия ученым удается очень редко. Вытесняя дикую природу, мы поступаем как невежды и наносим непоправимый урон. Мы обрываем множество связей и изменяем функционирование экосистемы, не понимая, к чему это приведет. Как метко подметил в своем втором законе экологии Барри Коммонер, «все должно куда-то деваться».

Большинство взаимодействий в рамках экосистем связаны с питанием. Насекомые, как гласит курс по основам экологии, питаются растениями, птицы — насекомыми, растения снабжают птиц семенами и плодами, содержащими семена, птицы разносят семена с экскрементами, способствуя росту растений. Анализ связей хищник — жертва и симбиотических связей в небольшой экосистеме, состоящей из нескольких видов, позволяет построить математические модели, способные спрогнозировать циклы изменения численности популяций, выявить распределение видов по территории и оценить вероятность их выживания. Но насколько эти модели соответствуют реальности?