Будут неприятности (сборник)

КУБИЧ. Я пас. За рулем. А вы выпейте. Только немного.

КРЮКОВА (выпивает рюмку, после этого странно прыгает на месте). Ну вот! Все! Противность в горле и резкость в мозгах. (Громко.) Все поняла! Мужа сняли с работы! Меня с роли! Из квартиры уплывают вещи, земля под ногами колышется! Вы протягиваете мне руку с тверди! Нате! (Протягивает руку Кубичу.)

КУБИЧ (целует ей палец за пальцем). Умница моя! Чтобы с этого начать. Сколько времени ухлопали.

КРЮКОВА. Ну, давайте, давайте… Что я должна делать? (Начинает снимать халат.) Вы ж за этим? За этим дело встало? Запросто! Я никогда не изменяла Сергею, но в это даже никто не поверит. Так это несовременно. Но могу! Только чтоб все, все вернулось на круги своя… И чтоб трилистничек был на месте, и гробик… И джин с вермутом. (Сняла халат и стоит раздетая перед Кубичем.)

КУБИЧ (печально разглядывает ее). Чудно! Оденьтесь. (Закутывает ее в халат, даже капюшон натягивает на голову, почти до глаз.) Сейчас вы похожи на монаха-доминиканца. Такой никудышный был орден. Сидите, сидите… Ничего вам, Олечка Николаевна, не вернется… Хотелось бы мне воспользоваться вашей готовностью, но нет времени… Сейчас явится Эльза, потом Крюков… Старик может приехать… Ольга Николаевна! Дела ваши плохи… Весьма! Гораздо хуже, чем у героини, которую вам не сыграть. Та оставалась с Волгой, пристанями, пароходами… Внука заныкала… А вы остаетесь ни с чем… Просто яко наг, яко благ…

КРЮКОВА. Яко что?

КУБИЧ. Голая и нищая… (Смеется.) Даже гробика нет.

КРЮКОВА. Железнов был растлитель…

КУБИЧ. Железнов был младенец. Игрец. Развратничек. Пропивал свое. Проигрывал свое.

КРЮКОВА. Я еще выпью. (Пьет и подпрыгивает.) Дальше. Куда вы ведете? К Крюкову?

КУБИЧ. Как на вас замечательно действует водка. Просто умнеете на моих очках.

КРЮКОВА. Это юмор? Ха-ха! Бездарный.

КУБИЧ. Вам с этим надо смириться. Все будет бездарно. Конфискация. Освобождение квартиры. Ходить пешком. Спрашивать в очереди, кто последний? Котлеты за рубль двадцать… Вы когда-нибудь ели эти котлеты? Еще есть рыба по фамилии Минтай. Суп в пакетах, пахнущий войной. Нет. Конечно, не смертельно… Так живут многие… Но они не подозревают, что все, что они едят и пьют, есть и пить нельзя. Они многого не подозревают. А вы зашатаетесь… Вам захочется от этого выпить, но и это сейчас, увы, малодоступно. Очереди, очереди…

КРЮКОВА. Подождите! (Наливает себе рюмку.)

КУБИЧ (отбирая бутылку). Все. Хорошо для бодрости, для дела – не пойдет…

КРЮКОВА. Нечего мне указывать. (Но не выпивает. Держит рюмку за ножку.)

КУБИЧ. В сущности, ничего уже изменить нельзя. Крюков уже едет в трамвае. (Смеется

.) У него наверняка нет талонов.

КРЮКОВА. Каких талонов?

КУБИЧ. Это уже мелочи. Привыкнете.

Входит Эльза с пустой сумкой.

ЭЛЬЗА. Доброе утро.

Идет в глубину квартиры. Бросила взгляд на открытый бар, на рюмку водки.

Принести сэндвич?

КУБИЧ. Идите, Эльза.

КРЮКОВА. Куда делся вермут? Виски? Джин?

ЭЛЬЗА. Наверное, выпили.

КУБИЧ. Выпили! Выпили! Идите, Эльза, идите!

КРЮКОВА. А трилистничек? А сигаретница?

КУБИЧ. Ольга Николаевна! Не время, ей-богу! Трамваи у нас ходят хорошо…

КРЮКОВА. Почему обязательно трамваи? Он ведь мог взять такси.

КУБИЧ. Тем для нас хуже. Идите, Эльза.

КРЮКОВА. Пусть ответит, где трилистничек.

ЭЛЬЗА. Какой трилистничек?

КРЮКОВА. Тут стоял… возле дедушки…

ЭЛЬЗА. Какого дедушки?

КРЮКОВА (кричит). Куда делся, я вас спрашиваю, богемский хрусталь?

ЭЛЬЗА. А! Этот… Взятка за седьмой этаж… (Кубичу.) Молодцовы получили квартиру на втором, а им до позарез нужен был седьмой… Это их счастливое число… А у Крюкова счастливое – три… Они и всучили ему трилистник… каждый получил свое счастье…

КРЮКОВА. Вы что, спятили?

ЭЛЬЗА. А гробик… Этот за палатку с квасом…

КУБИЧ (подходит к Эльзе и выталкивает ее). Сделай нам сэндвичи, дура! Можно бутерброды. Одним словом, принеси хлеба с маслом.

ЭЛЬЗА. Масло кончилось. Бутербродный маргарин. (Уходит.)

КРЮКОВА (с надеждой). Значит, он вернул людям эти… их подарки?

КУБИЧ (быстро). У нас нет уже времени… Совсем… Ничего нельзя вернуть… И невозможно…

КРЮКОВА. Его что, могут судить?

КУБИЧ. Дошло, слава богу! Могут, и будут, и уже…

КРЮКОВА. А вы? Вы хотите помочь?

КУБИЧ. Ему не помочь. Речь идет о вас. О Насте. Об этой квартире. О театре. О будущем!

КРЮКОВА. Но этого не может быть!

КУБИЧ. Может!