Бугатти Широн и Матильда

– Так перезвони. – Олег одежду свою, в грязи изгвазданную, уже натягивает. Не почистили ничего, поленились. И не о том думали вообще. А теперь вон засохло все – колом стоит.

– Перезванивать не буду. Начнут стрекотать. Лучше доехать по-быстрому. – Я тоже одеваюсь во вчерашнее, некогда же. – Ну, пошли.

Первой на ферме нас Валентина и встретила.

– Ой, Василь Андреич! Ой, беда! Ничего не работает, мы вручную, как раньше, раздаем. Так ведер не хватает. Повыкидывали все, когда автоматику запустили, а теперь вон что! А я говорила, вручную надежнее всего.

Она говорит и говорит, половину не понять – коровы мычат требовательно, бошками вперед за ограждение высовываются. Те, у которых корм, языками его загребают, а те, что не дождались, – возмущаются. К Валентине еще женщины подбежали.

– Тетя Валя, а давай на лопатах носить?

– Что носить, там вся смесь в мешалке, – кричит она. Тут и все загалдели. Олег смотрит на них, как на полоумных. А мне стыдно, глаза девать некуда. Вот и образцовое хозяйство, хвастал, хвастал в личке. Теперь выходит – я трепло.

– Тихо! – ору на женщин. – Кто-то одна говорите!

Валентина отодвигает подруг, выступает вперед.

– У Матвея жена с ночи рожает, даже еще вечером началось, и никак. Её в районную увезли, он за ней дунул. Как пыльным мешком трехнутый, только и говорил: “Вы тут сами давайте, сами…” Ирина сама и села за раздатчик. А он крякнул и застопорился. Мы вам звонить, а не отвечает… Василь Андреич, были бы ведра – мы бы справились.

– А что за раздатчик? – спрашивает Олег.

– А вот, вон на дворе стоит, – замахали работницы, – у мешалки так и встал. И ковш экскаватора в ней, нам все вырубать пришлось, а то и мешалка встанет. Ой, Господи, вот как не вовремя роды эти, – запричитала Ирина. Она помоложе Вали, востроглазая. Так и зырк-зырк на Олега. Да и остальные, вижу, на него посматривают.

– Пойдем, – говорит Олег. – Я ничего не понял, что там у них. – И идет уже. Я за ним. Валя за мной. На ходу спрашивает:

– А это наш механик новый? А Матвея на увольнение? Нельзя же, Василь Андреич, он же не виноват, что Катерина родить не может. Он-то все правильно сделал – это Ирина не тот рычаг дернула.

– Рычаги – они такие, – хмыкает на ходу Олег, – думать надо, какой дергаешь…

Дошли до раздатчика. Это работницы его так называют, на самом-то деле обычный трактор, к нему прицепляют цистерну с намешанным кормом, он и едет вдоль стойл, корм из поддона высыпается – вот и вся механизация. Дел на десять минут, потом еще раз пройти, щеткой кормовой валик поближе к коровам подгрести, и все. Но это если трактор на ходу… а он встал.

Олег сначала полез в кабину экскаватора, запустил двигатель и убрал ковш из мешалки, потом заглушил экскаватор, спрыгнул с него, открыл капот трактора, начал во внутренностях ковыряться. Я стою рядом, смотрю, работницы поодаль в стайку сбились, шепчутся, хихикают. Видно, что нравится им Олег. А у того уже руки чуть не по локоть в мазуте.

– Это вот кто у тебя на тракторе этом катается, – бубнит Олег, – все бы ему оторвать…

– Нет, нельзя ему отрывать! – встревает Валентина, – чем он тогда Катьке детей делать станет? Ведь шестого рожает!

– Шестого? – присвистывает Олег. Выныривает из тракторных недр. – Инструменты нужны.

– У Матвея все есть! – срывается с места Ирина. Она в засаленном комбинезоне, в косынке, сапогах. В отсутствие Матвея Ирина у нас техникой управляет. Обычно хорошо, а тут вот…

– Принесла! – возвращается она с раскладным чемоданом тракториста.

– Вот это хорошо, спасибо! – одобряет Олег.

И как это ему удается сразу становиться своим? А может, он и туда, и сюда – с девчонками, как со мной, может? С трактором – точно может. Через десять минут мотор чихнул и заурчал. Олег капот захлопнул, в кабину полез.

– Сейчас развернусь, цепляйте фуру.

– Ой, какой! – не скрывая восхищения, захлопала глазами Ирина.

Да! Вот такой. И нечего на него смотреть. Ко мне человек приехал.

Олег туда-сюда по ангару прокатил, корм засыпал, заровнял, трактор на двор вывел, в углу припарковал. Ну как будто давно тут работает и всю сознательную жизнь за тракторной баранкой провел.

– Спасибо вам! – гомонят работницы,

А я смотрю и восхищаюсь. И понимаю, что у меня сейчас при всем честном народе встанет на Олега, потому что хорош он неимоверно. В грязной ветровке, с руками в мазуте и шальной улыбкой левым углом губ. Глаза смеются. Смотрит на меня.

– Хороша у тебя ферма, Василь Андреич, – копирует он работниц. – Образцовая. Хвастун ты, Вася, – добавляет, качая с осуждением головой.

– Говорю тебе – это ЧП, – оправдываюсь, как будто Олег проверяющий. Но я-то знаю, что нет.

– Да ладно. Развлеклись по полной. Опять отмываться надо, – смотрит в упор, – лучше в бане.

– Зачем в бане, – встревает Валентина, – мы вам сейчас специальное средство принесем. Матвей изобрел. Мгновенно соляр снимает.

– Это интересно, – улыбается ей Олег. Он что, вот так всем подряд надежды подает?

– Баню топить надо, – говорю я, – тогда тебе еще придется у меня задержаться. – А сам в душе ликую! Вот и причина нашлась, чтобы не отпускать его.