Букелларий

Зая взобрался на самую высокую точку арбы и начал орать, чтобы вперед не шли, защищали его имущество, но охранники были франками, пусть и «облатынившимися», то есть еще не полностью растерявшими энергию и воинственность предков. Вместе с четырьмя подскакавшими ко мне конными охранниками я рванул в атаку, а за нами побежали все остальные, включая большую часть попутчиков. Я погнал по левой стороне дороги, где было больше свободного места, потому что караван придерживался правой. Пока нет правил движения по дорогам, обязанности следовать по какой-либо из сторон. Встречного могут пропустить, как слева, так и справа. Римская армия и особенно вооруженные всадники предпочитали двигаться по левой стороне, чтобы иметь встречного справа, под ударную руку; мирные жители — идти по правой и иметь встречных слева, потому что мешок чаще несут на правом плече, корзину — в правой руке и ей же удобнее вести на поводу волов, коня или мула; могут, что случается часто, и вовсе по центру, выдавливая встречных на обочины, если те заведомо слабее.

Пираты внешне не шибко отличались от охранников, и так же были без хороших доспехов и вооружены коротким копьем и полуспатой или топором. Им слабо было тягаться с защищенными железной броней всадником и конем. Больше проблем у меня было с Буцефалом, не приученным к стычкам. Жеребец всё норовил разминуться с человеком, на которого я направлял его. Болезненные удары шпорами в бока заставили Буцефала закусить удила и ломануться вперед. Первых трех пиратов мы буквально смели с дороги. Их потом добили наши пешие охранники. После столкновения конь не успел набрать хода, да и враги заметили опасность и начали уматывать с нашего пути, поэтому дальше я бил пикой тех, до кого смог дотянусь. Не всегда получалось поразить, потому что пираты закрывались щитами. Их добивали следовавшие за мной всадники и пехотинцы. Кое-кто из врагов пытался безрезультатно всадить копье в грудь моего коня, защищенную пейтралем, и я слышал резкий, гнусный скрежет, одновременно вызывающий взрыв раздражения и тоскливое чувство смертельной опасности. Я в ответ всаживал пику сверху вниз в голову, защищенную обычной войлочной шапкой или, в лучшем случае, кожаным шлемом на железном каркасе. Если попадал в череп, ощущал отдачу, а один раз увидел, как из-под серой мятой шапки буквально хлынула кровь, словно хранилась там в бычьем пузыре, который я проколол наконечником пики.

Выучки, слаженности у пиратов не было, поэтому стать в линию, образовать стену из щитов и выставленных вперед и упертых в землю копий не смогли. Я направлял коня на очередного врага. Пообвыкшийся Буцефал вскидывал голову и коротко и хрипло ржал в момент столкновения, а я колол пикой тех, кто был рядом со сбитым с ног пиратом. Довольно быстро мы продвигались, оставляя за собой трупы, к голове колонны, где охранники еле отбивались от наседавших врагов, которых было по два-три на одного.

Я не заметил момент, когда у пиратов сдулась борзость. Вроде бы только что, опьяненные видом богатой добычи, рвались в бой — и вдруг почти все сразу, побросав щиты, ломанулись на склоны холмов, запетляли между деревьями. На дороге остались их раненые соратники, которых тут же добили охранники. Несколько человек даже погнались за пиратами, но быстро образумились, вернулись к каравану.

Возможно, среди убитых пиратов были мои потомки. Могли быть и среди убитых охранников. В общем, примеряю на себя зипун Тараса Бульбы.

11

В Арелате (Арле) мы застряли на два дня. Тулузский и нарбоннский купцы, потерявшие вместе тридцать девять охранников, нанимали новых. Местные, которых с трудом набрали полтора десятка, указывая на частые нападения сарацин, как они называли пиратов-мусульман, запросили за работу в два раза больше. Об этом узнали старые и потребовали, чтобы и им платили столько же. Пришлось купцам согласиться. Зая даже повысил мне втрое, потому что узнал, что тулузский купец, впечатленный моими действиями во время нападения пиратов, предложил перейти к нему начальником охраны и пообещал столько. Я бы согласился, но тулузец вез товары в Рим, а я хотел до конца лета добраться до Константинополя, посмотреть, что там. Проехав по германским городам, понял, что мне много чего будет не хватать в них. Избаловался в предыдущую эпоху.