Букет для улитки. Решето джамблей — 2

— Я не пугаю, — сказала голландка-физик, — это к слову. Безопасная толщина алюминия оболочки такого фюзора — шесть миллиметров. А если это слой полмиллиметра, то он работает как нейтронный фонарик. Альфа-частицы выбивают нейтроны наружу, как в опытах Кюри с алюминиевой фольгой. Нейтроны летят, и активируют все, что может активироваться. Отсюда повышенный фон на моторе, и даже заметный фон на одежде аргонавтов. Передай по своим каналам, чтобы не экономили алюминий на оболочках. Небольшая батарейка ладно, но мощный фюзор может создать реально опасный фон.

— Передам прямо сейчас, — пообещал он, возвращая батарейку-фюзор назад в гнездо.

— Очень хорошо, — сказала Аслауг, — передай и присоединяйся ко мне. Надо ведь что-то приготовить пожрать этим симпатичным обормотам.

…

Через четверть часа, симпатичные обормоты, довольные собой, выскочили из ванной и шлепнулись за стол в кают-компании. Там они стремительно смолотили грандиозную яичницу с фасолью и беконом, котелок картофельного супа с креветками, и изрядный штабель блинчиков с яблочным джемом, запив все это парой литров чая.

— Люблю, когда гости хорошо кушают! — одобрила Аслауг тоном тетушки-фермерши.

— А мы не очень сильно обожрали вас? – на всякий случай спросила Веснушка.

— Чепуха, — Юлиан махнул рукой, — а когда вам надо прийти в ливийский Сус?

— Когда придем, тогда придем, — ответил Страшила, — а вам?

— Мне завтра в три часа после полудня, — сообщила Аслауг.

— Я просто за компанию, — добавил консультант по ЯД.

— Восторг! — Веснушка хлопнула в ладоши, — А давайте зависнем тут до рассвета? Эти заливчики в скалах такие волнительные, если вы понимаете, о чем я.

— Можно свинг два на три устроить, — конкретно добавил Мичибичи.

— Свинг, это для меня перебор, — сказала Аслауг, — но идея зависнуть мне нравится.

— Зависаем до рассвета, — подвел итог Юлиан.

…

Теплые скалы, теплое море, фигурные обрывы, ведущие в глубину, и яркие рыбки, без капризов собирающиеся на раздачу любой жратвы, хоть хлебных крошек. Они даже не слишком пугались, когда очередной хомо сапиенс плюхался в воду. Так, отплывали на несколько метров из соображений осторожности, и снова возвращались к кормушке.

Впрочем, трем обормотам быстро надоело просто кормить рыбок и плескаться в воде. Поэтому они, тактично повторив свое предложение о свинге и получив снова такой же тактичный отказ, отползли за ближайший скалистый уступ, выйдя из поля зрения.

— Они милые, — вынесла вердикт Аслауг, вытянувшись на гладком камне во весь рост.

— Да, хорошая компания, — согласился Юлиан, усевшись рядом по-индийски.

— …Хотя, — продолжила она, — я не понимаю эту сексуальную конфигурацию FMM.

— Я тоже не понимаю, но при общей симпатии в такой тройке, я думаю, это заводит.

— Да, может быть… Еще, я не понимаю: что они будут делать в Ливии?

— В хуррамитской Верхней Ливии, — поправил он, — это совсем непохоже на умеренно-исламскую сепаратную Восточную Ливию, или на шариатскую Большую Ливию.

Голландка-физик сделала паузу, сдвинувшись ногами в воду, и спросила:

— Что вообще такое хуррамизм?

— Такая религия, — консультант по ЯД пожал плечами, — вроде, в их учении единый бог разделился на две зеркальные половины, между которыми возник материальный мир.

— Необычный способ сотворения мира, — заметила Аслауг.

— Не только способ сотворения мира, — сказал он, — еще и способ существования мира. Представь: наш мир между двумя божественными зеркалами.

— Да! — она кивнула, — Это как в гадании, когда ты встаешь между зеркалами, и видишь бесконечные коридоры справа и слева. Считается, что там можно увидеть судьбу.

— Вот, как-то так, — Юлиан тоже кивнул, — но еще интереснее, какая этика получается из такого мифа. Эти божественные зеркала одинаковы, но люди приписали им условную полярность: плюс и минус, правое и левое, добро и зло. Чтобы убедиться в условности зеркальных полюсов, хуррамиты устраивали оргии, нарушающие моральные догматы религий. В начале – зороастризма и иудаизма, позже – христианства и ислама.

— Вот это да! Веселая религия у хуррамитов. Как там у Урсулы Ле Гуин, напомнишь?

Юлиан Зайз сосредоточился и процитировал: «Свет — всего лишь левая рука тьмы, А тьма — всего лишь правая рука света. Два — это один, жизнь и смерть, лежащие Рядом, как любовники в кеммере, Как руки, что сплелись вместе, Как завершение пути и как его начало».

Аслауг покивала головой, и негромко произнесла:

— Гениальная тетя была Ле Гуин. И чертовски смелая.

— Это точно, — согласился он, — Ле Гуин умела создавать населенные миры с мифами и обычаями, логичными, но так непохожими на наш мир, что… Гениально получается.

— Вот то-то! — сказала Аслауг, — Так, а что будут делать аргонавты в Верхней Ливии?

— Всякое, — ответил Юлиан, — похоже, что Хаким аль-Талаа понял, как делать бизнес на аргонавтинге. В порту Сус он уже выделил сектор верфи под арго-лодки, и притащил экспертов по организации производств с фугитивным персоналом.

— С фугитивным персоналом, это как?