Букет из преисподней

— Живет там? — поинтересовался Андрей, но тут же пожалел о глупом вопросе.

Емельяненко укоризненно посмотрел на него и продолжил:

— Дальние родственники и друзья. Хотя он грамотный и, если имеет к этому отношение, то наверняка может «подвербовать» в поселке какого-то лоха для захода в трубы, не подключая прямые связи.

Аркадов мельком взглянул на Зимина. Держится молодцом. Реально оценивает свой результат.

— Вы прямо сейчас можете провести предварительное исследование? — обратился Емельяненко к Владимиру и Андрею, показав им на стол, стоящий в дальнем углу кабинета.

Двоякое чувство ощущал Аркадов, уже располагая свежей информацией по училищу. Могла пострадать объективность сравнения, и он был рад, что придется работать с Дроновым, который пока не знал о новых данных.

Материалов было немного, но они действительно заслуживали внимание. Так как тексты были изъяты негласно, в наличии были только ксерокопии. В принципе это не имело значения, но Андрей любил ощутить «дух» документа, его связь с автором.

Да, в текстах обнаруживались знакомые ключевые слова. Их было достаточно много. Шум поднят обоснованно. Вот и Дронов, оторвавшись от стопки бумаг, показал ему большой палец. Ответив ему улыбкой, Аркадов постарался сосредоточиться. Чем больше он вникал в суть решаемой задачи, тем больше начинал понимать, что что-то не «срастается». В анонимных листовках выделенные слова отдавали больше «запахом гуталина», какой-то солдатской выправкой, — и это было ближе к его направлению.

Андрею понравилось это пришедшее на ум сравнение, и он пожалел, что его нельзя использовать в служебных документах. Одним выражением можно заменить гору писанины, — улыбнулся он про себя и посмотрел на Владимира.

Взгляды встретились, и они выжидающе посмотрели друг на друга. Что дальше? Перед Андреем стояла дилемма. Он уже понимал, что это не совсем то, что им надо, но настаивать на этом не рискнул бы ни при каких обстоятельствах.

— Ну что? — спросил Дронов.

— Сам понимаешь, однозначный ответ получить сложно…

— Ладно, не крути, я тебя знаю. У тебя уже есть что-то в загашнике?

— Ты знаешь, у моих подопечных сходства больше. Вроде и слова одинаковые, но по-другому ложатся. Я понимаю, что это только на уровне внутреннего убеждения. Его не подошьешь…

— Согласен. Какой курс «засветился»?

— Четвертый. Там и практика письма печатными буквами больше.

— Последний?

— Предпоследний с практикой.

— Ну что, говорим о необходимости продолжения углубленной разработки обеих направлений? Я помогу составить Зимину план дополнительных разыскных мероприятий. Главное, чтобы он не спешил с докладами в Москву… Пошли.

Емельяненко внимательно выслушал своих коллег и обговорил детали «весеннего» наступления.

— Списки всех и вся когда обещали предоставить? — обратился он к Андрею.

— Через три дня.

— Получите завтра без ущерба качества.

— И уволенных в запас?

— Всех, до технических служащих. А теперь — за работу!

Глава 29

Приближалось время связи с «Сусловым». Андрей чувствовал, что азарт работы захватил его помощника. Но вместе с тем он не помнил такой осторожности в выводах с его стороны. Да и кто сейчас возьмет на себя смелость сделать категорические выводы по тому или иному направлению?

Указательный палец быстро набирал хорошо знакомый номер. Протяжные гудки, казалось, сокращали расстояние и вселяли какую-то дополнительную надежду. В принципе, как он считал, из анонимных материалов «вытащили» практически всю доступную информацию о предполагаемом облике. Но что еще скажет «Суслов»?

Маховик розыска был раскручен. Андрей мог только представить, какой объем работы проводится в регионе только по поиску событий, связанных с «30 сентября». Эта дата постоянно крутилась в голове, не давая покоя от своей «непонятки». Версия Зимина. Но если так, то при чем здесь эта дата? Там сейчас прокручивают все варианты…

— Привет, Петрович! — знакомый голос в трубке отвлек его от мыслей. — Смотрю по телевизору — у вас там еще прохладно! Это хорошо, голова свежей будет. Слушай, я внимательно несколько раз прослушивал последнюю запись и, несмотря на помехи, вроде уловил одну вещь. Я говорил, что по общей речевой интонации к южным регионам страны фигурант отношения не имеет. На особенности местного говора не похоже, хотя отдельные элементы иногда проскакивают. Но это, вероятно, заимствование.

— Знакомо. Я срочку служил на Украине. Никогда не забуду, как на судостроительном заводе в городе Николаеве местные женщины в буфетах старались бесплатно нас чем-то угостить. Так вот, когда приехал домой, все удивлялись моему «шоканью», а я его не замечал!

— Здесь наоборот — с трудом, но прослушивается, возможно, элемент родного языка. Например, слова «заморочка» он произносит как «заморочина». И самое главное — слово «записка» фигурант произносит ближе к слову «зашивка». Теперь вспомни некоторые советские фильмы про наших друзей по социалистическому лагерю! — в трубке послышался легкий смешок, и повисла вопросительная пауза.

— Прямо на слуху польское «шипение». Но откуда?