Букет из шоколадных роз

Я не знала, какую встречу она имела в виду: завтрашнюю или ту, которая, наверняка, состоится, если мы будем жить с ней в одной и той же временной эпохе. В любом случае я была бы рада увидеть ее снова. Ведь эта смелая женщина преобразовала мою жизнь во всех смыслах этого слова.

Глава 4

– Угощайся, – заботливо произнесла Беренис, поставив передо мной тарелку со свежими маффинами.

Я кивнула и сделала глоток горячего шоколада, который она приготовила специально для меня (сама она не пила ничего, кроме ромашкового чая, что совершенно не свойственно парижанкам в десятом поколении, каковой она являлась).

– Так что же твой Бернар? – продолжала Беренис, раскладывая у себя на коленях клетчатую салфетку. – Вот так взял и исчез? И даже не объяснил, что случилось.

Я предпочла не рассказывал ей то, о чем сама узнала несколько часов назад. Пусть Беренис считает, что меня бросили. Если я сообщу ей, что Бернар – путешественник во времени, боюсь, она сочтет меня сумасшедшей.

– Да, – печально ответила я, – просто взял и исчез. А ведь мы собирались пожениться. Думаю, у него были веские причины, чтобы так поступить.

– О, милая, – протянула Беренис, – ты слишком великодушна. Знаю, это прозвучит странно, но я немного завидую твоему благородству. Если бы меня бросили за несколько месяцев до свадьбы, я бы рвала и метала.

Я смущенно пожала плечами. Беренис никогда не отличалась тактичностью, и я к этому привыкла. Но когда она говорила мне откровенно унизительные вещи, мне становилось немного не по себе. У меня в голове не укладывается, как можно сказать женщине, которую недавно бросили: А знаешь, я тебе завидую. Но в этом вся Беренис. Она просто не может деликатно промолчать, сочувственно покачать головой или заботливо приобнять за плечи. Ей непременно нужно высказать все, что она думает.

– Я не держу на Бернара зла, – решительно произнесла я.

– Похвально, – сказала Беренис и сделала глоток ромашкового чая.

Я обвела взглядом ее гостиную, обустройство которой было продумано вплоть до мельчайших деталей. Здесь все было на своем месте: тумбочки, вазочки, хрустальная посуда, аккуратно расставленная на полках старинного буфета. Каждый раз, приходя в дом Фарнье, я ощущала себя героиней волшебной сказки. Жизнь Бенедикта и Беренис была идеальной. Они никогда не ссорились, каждый их день был расписан по секундам, а их дочь походила на маленького ангелочка. Что удивительно, они относились друг к другу с искренней привязанностью и заботой. Я восхищалась мудростью и открытостью Беренис. Однако каждый раз, когда я смотрела ей в глаза, у меня возникало ощущение, будто какая-то часть ее семейной жизни остается за пределами людского внимания. Она была счастлива и несчастна одновременно. Счастлива – потому что у нее было все, о чем только может мечтать женщина. Несчастна – потому что для полной идиллии ей недоставало важной детали. Я бы не хотела оказаться на ее месте. Пусть лучше я буду несчастной, но в моей жизни все будет определенно.

– Когда думаешь приступить к работе? – любезно поинтересовалась Беренис.

Я не знала, что ей ответить. У меня был шанс изменить свою жизнь, но я не была к этому голова. Поначалу я думала посоветоваться с папой, но потом решила, что не стоит так сильно его травмировать. Если я скажу ему, что собираюсь пожить в другом времени, потому что надеюсь разыскать парня, за которого собиралась замуж, я разобью ему сердце. С другой стороны, если я просто исчезну и даже с ним не попрощаюсь, это нанесет ему еще больший вред и до конца своей жизни он будет пребывать в неведении. Он этого не заслуживал. Беренис поставила меня своим вопросом в тупик.

– Думаю, через пару дней, – сказала я и на всякий случай отвела взгляд.

– Отлично! – радостно произнесла Беренис. – Тогда мы ждем тебя во вторник?

– Да, – бодро закивала я, стараясь скрыть свое смятение.

В этот момент в комнату вошла Эмма. Она была одета в розовое платье, ее волосы были заплетены в пышные косы. Увидев меня, она радостно улыбнулась.

– Мадам Ламбер! – восхищенно пролепетала она. – Как здорово, что вы пришли. Пока вас не было, мы с мамой собрали три цветочные композиции.

– Серьезно? – удивленно спросила я и перевела взгляд на Беренис.

Она закивала. В отличие от меня Мадам Фарнье терпеть не могла возиться с цветами, и делала это исключительно ради дочери, которой всеми возможными способами старалась привить любовь ко всему прекрасному.

– Эмма делает успехи, – гордо произнесла Беренис.

Я посмотрела на Эмму и одобрительно ей подмигнула. Я всегда общалась с ней как со взрослым человеком. Для меня она была маленькая женщина, у которой есть свои собственные суждения, увлечения и взгляды на жизнь.

На часах пробило три. У меня оставалось ровно четыре часа на принятие решения. Я не знала, что мне делать и чувствовала себя самым потерянным человеком на свете.

– Я, пожалуй, пойду, – сообщила я Беренис.

– Конечно, – закивала она. – Возьмешь с собой маффин?

– Пожалуй.