Бухгалтер Его Величества

— Открыто — нет. Но соседние страны отнюдь не против присоединить нашу территорию к своей. И с этой целью они идут на подкуп наших сановников. Как я уже сказал, его величество молод и еще недостаточно искушен в государственных делах, и я боюсь, как бы, наслушавшись советов близких, но не очень честных людей, он не совершил необдуманных поступков. Впрочем, я понимаю, что уже утомил вас своим рассказом, и более подробно об этом мы поговорим с вами позже, когда вы отдохнете.

Я воспринимаю это как приглашение и поднимаюсь с кресла.

— А где же, согласно вашей легенде, должна обосноваться маркиза д’Аркур?

Он немного смущается:

— Я решил, что будет правильно, если вы пока поживете в моем особняке. Уверяю вас, вам будет удобно! Я познакомлю вас со своей супругой — конечно, она не знает, кто вы на самом деле, и будет лучше, если мы с вами и далее будем сохранять это в тайне.

Ну, что же, наличие жены делает мое пребывание в доме пусть и немолодого, но всё-таки мужчины достаточно приличным.

— Хорошо, — киваю я. — Надеюсь, ваш особняк недалеко? Я уже валюсь с ног от усталости.

А вот сейчас он улыбается так широко, как только возможно.

— Рядом, сударыня, совсем рядом! Более того, мы уже находимся в нём!

Я хватаюсь за спинку кресла. Вот как? Портал, через который я (пусть и с помощью машины времени с нашей стороны) попала сюда, находится даже не во дворце, а в доме какого-то министра? Судя по всему, этот толстый и внешне забавный месье Амбуаз отнюдь не так прост.

10. Супруга месье Амбуаза

— Что же вы так мало кушаете, милочка? — укоризненно качает головой графиня Помпиду. — Это при королевском дворе в моде такая умеренность, а у нас с Амбуазом всё по-простому.

Графиня не молода, но энергична. Как только ее супруг представил нас друг другу, она заключила меня в объятия, и я как-то сразу почувствовала, что это — не по обязанности, а от души. Будучи на полголовы выше графа, она ничуть не смущается этого, и когда она смеется, всё ее пышное тело колыхается как желе.

Она немного удивилась, что я прибыла так незаметно («В почтовой карете? Какой ужас!») и сразу же потащила меня к заставленному всевозможными яствами столу, за которым мы и сидим уже второй час.

— Решительно не понимаю, дорогая, как вы живете в своей Америке? Говорят, там полным-полно диких людей, которые наряжаются в перья и ездят на лошадях без седел? — в ее взгляде — неприкрытое любопытство, но я понимаю — это вовсе не связано с желанием подловить меня на каком-нибудь несоответствии. Нет, она ни в чём меня не подозревает. Просто ей, как и всякому человеку, никогда не выезжавшему из своей страны, интересно то, что происходит за ее пределами. — И у вас, кажется, президент, а не король, и его избирают? Это просто немыслимо, правда, дорогой?

Месье Амбуаз кротко кивает. Похоже, в присутствии супруги он бывает крайне молчалив. Графине и не требуются собеседники — ей требуются слушатели.

— Не могу себе представить, как можно избирать главу государства! Но я ничуть не сомневаюсь, что если бы нам нужно было делать подобный выбор, мы всё равно выбрали бы нашего милого Рейнара!

— Сюзанна! — восклицает граф, призывая жену к благоразумию.

Но она не намерена прислушиваться к его словам и только пожимает плечами:

— А что я такого сказала, дорогой? Разве не правда, что все мы в Тодории обожаем славного короля Рейнара Пятого? — и она снова оборачивается ко мне. — Он вам непременно понравится, милочка! И вы ему, уверена, тоже.

Она хитро прищуривается, а я чувствую, что краснею. Не думаю, что хочу ему понравиться именно в том смысле, который она наверняка вкладывает в эти слова.

— Через две недели во дворце состоится бал, — сообщает она. — Это — прекрасный повод, чтобы быть представленной ко двору.

Бал? С танцами? Похоже, это еще и возможность выдать себя со всеми потрохами. Я понятия не имею, какие танцы сейчас в моде, и вряд ли двигаться под музыку правильно и изящно можно научиться за столь короткое время.

— Его величество необычайно хорош собой! — продолжает графиня. — И не по годам мудр. Если бы его дед и отец были столь же разумны, ему не пришлось бы расхлебывать то, что они натворили.

— Сюзанна! — снова вмешивается месье Амбуаз.

— Разве я говорю неправду, дорогой? — удивляется она. — Кому, как не тебе, знать, в сколь плачевном состоянии находятся финансы Тодории? Но ты прав — не будем говорить о делах. Нам с любезной маркизой еще нужно озаботиться достойным такого бала нарядом! Я сегодня же приглашу лучшую портниху Алара!

Я ничего не знаю о деньгах Тодории, и в моих карманах нет ни копейки. Ни цента? Ни франка? Или что у них тут в ходу? Надеюсь, месье Амбуаз об этом подумал.

— Между прочим, — сияет улыбкой графиня, — на этом балу впервые появится и ее высочество Луиза — если, конечно, ей позволит самочувствие.

— Ее высочество? Дочь короля?