Бухта Надежды. Первый шторм

Николай резко оглянулся на выстрел, еще больше разозлившись, но предпринимать ничего не стал, так как Степан уже скручивал Мишку, выбив из его рук пистолет.

Со стороны лежащего окровавленного Ивана раздался пронзительный крик.

– А-а-а! Он меня укусил!

– Черт! – вмиг протрезвел Николай, переводя взгляд на подскочившую Светлану, держащуюся за окровавленное предплечье правой руки. Тварь с белесыми глазами, которая раньше была ее мужем, медленно поднималась из лужи собственной крови, отчего казалась еще страшнее. В растерянности крутя головой – будто выбирала, на какую из жертв напасть.

– Степан, где пистолет? – рявкнул Зиновьев, понимая, что до ружья просто не успевает добраться.

– Возле дверки!

Мужчина пошарил по полу взглядом и, увидев очертания «макарова», бросился к нему. Подхватив пистолет с пола, он несколько раз выстрелил в поднявшегося зятя, а потом, недолго размышляя, выстрелил и в Пулю, который так же начал приходить в себя.

– Степан, отойди-ка! – в наступившей тишине, прерываемой только тихими всхлипами Светланы, его голос прозвучал как гром среди ясного неба.

Рогов послушно оттолкнул от себя упирающегося Миху и сделал несколько шагов в сторону – не дай Бог рикошет, хотя от «макарова» рикошетов и не бывает, но береженого Бог бережет.

– Колян, ну ты чё?! – вмиг переменился в поведении Михась, будто и не он несколько минут назад целился в спину хозяину дома. – Давай по-пацански все решим… Мы ж не чужие люди… Кореша все же!

– Я, по-моему, честно предупреждал, что под моей крышей люди в безопасности, вы же решили побеспредельничать. А с беспредельщиками разговор короткий! – Николай Иванович несколько раз выстрелил, выпустив две пули в грудь и одну в голову. Хотя можно было бы и поберечь боекомплект, но хозяин дома был в бешенстве и действовал больше на эмоциях.

Степан исподлобья глядел на Зиновьева, который вот так с легкостью убил двоих своих приятелей.

– Теперь моя очередь?

Николай удивленно приподнял бровь.

– А тебя за что? Ты не беспредельщик. И вообще, что ты делал в этой компании? У тебя же высшее образование на лице написано, и интеллигенция в крови так и сквозит. Не удивлюсь, если ты Шекспира в оригинале читал.

Степан с облегчением выдохнул.

– Давайте трупы уберем, потом и расскажу, а то как-то не до повествований.

– Пап-па… – всхлипывала Светлана, демонстрируя укус и со страхом глядя на окровавленный труп своего мужа, который казался ненастоящим. Будто это не Ваня лежит, весь измазанный в крови, бледный… мертвец. Это его копия, но не он.

Николай в мгновение ока поник, прекрасно понимая, чем все это закончится, да и Степан тоже сразу понял, что девчонка умрет и превратится в такую же тварь… Все было так нелепо и неправильно… И от этого становилось еще обиднее и горче. Перед глазами так и стояло лицо соседской дочки, которое парень видел в окне.

– Пап, мне страшно… – ревела девчонка, с надеждой вглядываясь в лицо отцу, ожидая, что тот сейчас что-то придумает, спасет ее. Он же может, он ведь сильный… Он всегда ее защищал. И сейчас защитит. Он же ее отец…

Но Николай только стыдливо прятал глаза, не зная, что ответить дочери, боясь даже самому себе признаться в своей беспомощности.

– Ну, чего ты боишься? – ласково проговорил Степан, переводя взгляд с угрюмого лица Николая на заплаканные глаза Светы. – Сейчас я тебе укол сделаю, и все будет хорошо. У меня же противоядие есть. Потому меня Миха с Пулей при себе и держали.

При этих словах лицо хозяина дома засветилось надеждой, но тут же снова осунулось, поняв, что Степан хоть и искусно, но лжет.

– А оно у тебя, действительно, есть? – с надеждой спросила Света.

– Конечно! – кивнул Степан. – Только сумка с ним у меня в машине. Ты пока рану промой и перебинтуй, а я сейчас… Я мигом!

– А как же Ваня? – Глаза девушки снова наполнились слезами. Она была готова вот-вот разрыдаться…

– Ему уже ничем не поможешь…

Степан растерянно развел руками и стремительно вышел из комнаты, а за ним последовал и Николай Иванович.

– Никакого противоядия нет, ведь правда? – подошел мужчина к Степану, который как раз закуривал возле машины.

– Нет, – вынув изо рта сигарету, ответил парень. – По крайней мере, у меня.

Зиновьев согласно покачал головой, бормоча себе что-то под нос.

– Что ты ей вколешь?

– Смотри сам, Николай Иванович. Либо обезболивающее, либо снотворное. Я склоняюсь ко второму. Пусть девчонка уйдет во сне, без страха и слез.

– Добро. Так и сделай. Спасибо тебе, что успокоил ее. – Поблагодарил Николай парня, положив свою ладонь ему на плечо. – Не могу я теперь Светке в глаза смотреть. Не уберег я дочку… Эх!

Докурив, Степан порылся в своих вещах, извлекая коробку с медикаментами, среди которых была упаковка обезболивающего в ампулах. Мужчина достал одну ампулу, надломил шейку и набрал медикамент в заранее вынутый из той же коробки прозрачный пластиковый шприц.

– Что это?

– Обезбаливающее.

– А снотворное?

– А снотворное в чай подсыпать. Вот, – Степан протянул несколько таблеток Николаю.