Буклет «Новый путь в жизни»

Всем привет! Меня зовут Лёша. Мне 31 год. Сразу скажу о том, что никогда не считал себя каким-то закоренелым таким преступником, а просто обычным парнем. Я помню, классе в восьмом у меня началось употребление, и в школе (тогда были комиссии по делам несовершеннолетних) меня поставили на учёт. Я даже не думал, что со мной происходит что-то не так, ну вот поставили на учёт – а для меня это как орден какой-то, как признание. Сейчас только понял, как эти ордена до сих пор дорого обходятся. Родители полупили, попороли, на этом все дело и закончилось. Я продолжал ходить на учёбу, наркотики продолжал употреблять. И вот лет в 17 (мне только исполнилось) меня первый раз «заграбастали» оперативники с наркотиками и посадили в ИВС. Идёт у меня следственный период, сижу я две-три недели, ужасаюсь от всей этой атмосферы. Такое ощущение было, будто я спал всё это время и вдруг проснулся. Проснулся как в аду, во всю эту реальность я даже верить не хотел. В тот момент, в тех стенах, с теми людьми мне было страшно. Я до этого слышал массу историй, что «опустят», изобьют, и поверить не могу, что всё из-за наркоты этой, не за серьёзное, а, как мне казалось, за пустяк какой-то. У меня следователь была принципиальная и правильная, а я не стал рассказывать, где я что брал, не стал торговца выдавать. И как-то неудачно получилось так, что спустя 5 дней я оказался в ШИЗО, как-то сразу меня так мотануло. А это же малолетка, там свои правила, свои понятия. И надо было как-то жить там. Мне тяжело всё это было, я для себя в своей голове такого не планировал. Я и сейчас помню этот период жизни. А я там по понятным причинам не показывал какую-то свою слабость, свою боль, свои страхи. А ночью прям мысли постоянно сентиментальные накатывали, и я слезу пускал, пока никто не видит. Вот такое знакомство первое с учреждениями было.

Прошло время, я уже употреблял другие наркотики, и знакомство моё повторилось – на взрослые корпуса меня посадили, тоже подследственным. Закон есть закон, ответственность надо было нести, вот меня и посадили. И опять я помню, что когда первый раз меня уже посадили на 2 месяца в тюрьму, я опять все эти чувства испытал. Опять был этот страх, опять эта боль, плюс я с употребления, потерянный. Мало того, что я без наркотика остался, так я ещё дикий, напуганный, потерянный. В тот момент я себе пообещал, что всё будет нормально.

А на самом деле, как только меня выпустили, я свои обещания по-поводу того, что я больше не буду употреблять, забыл и в тот же вечер «куролесил по-полной» – торчал вовсю. Так продолжалось на протяжении нескольких лет, 2 или 3 раза заезжал, у меня уже на тот момент были условные там сроки, да какие-то отсрочки. Потом амнистия вышла, я под неё попал, и мне ничего не было.

Дома жизнь вообще бедлам – разруха, с родителями в отношениях плохо, полный хаос. Всё что можно я проторчал – и своё, и не своё. Родители поначалу вытаскивали, помогали, а потом решили, что пусть уж лучше я сяду и прекращу хоть нервы им трепать. Меня осудили на 1,5 года, и опять всё те же самые чувства. Такое ощущение, что я не могу жить, то есть я не могу жить в этой атмосфере. Честно, мало знаю что рассказать про этот период – этапы, не этапы, год пролетел. Что там год? Порой у меня было дикое чувство: вот – я, вот – много людей, а я там всё равно один. Один я особо и не находился – были люди, с кем я общался, «семейники», «не семейники», всё это было. Но внутри я – один, и такая дикая боль, дикое желание, ожидание и одиночество. Мне было пусто там, пустой я, в принципе. И я опять себе говорил, что всё! Опять Богу наобещал: «Господи, да как же я вот так? Всё, никакой наркоты больше, никаких раскладов, связанных с этим не будет». Думал: выйду и буду жизнь правильную вести, работать, ну всё правильно будет у меня. Письма родителям писал: «Мамочка, я тебя люблю», открытки ей рисовал, подписывал. И освоился уже, и всё вроде как нормально, а внутри разбитость такая, ну целым себя не чувствую. Даже люди со стороны мне в принципе говорили: «Ты, вроде, ну вот нормальный паренёк, но видно что как отстранён, от жизни отстранён». В таком состоянии я и пробыл большую часть своего пребывания.

И вот я дождался – меня освободили. Прошёл месяц, но шёл он как-то медленно. Я опять употребил. Я понимаю, прокручивая этот период, что вариантов прекратить употреблять у меня не было. Не было таких вариантов, потому что ничего не поменялось – ну посидел я, ну подумал, а жить-то я стал как раньше. Ничего не изменилось. Я опять употреблял.

Про «Анонимных Наркоманов» я ничего не слышал, а даже, если бы и услышал, то отнёсся бы с предубеждением. Я ж их воспринимал наподобие тех, что ходят в рубашках, штанишках, брошюрки раздают – сектанты. «Додики» одним словом. А если я туда приду, то я стану «додиком». Вот такое было у меня понимание. Стал я действующим наркоманом, который продолжал употреблять. И так всё время, опять и опять, всё то же самое.