Буковый лес

– Откуда ты знаешь когда мой День рожденья? – Линда чуть без помощи извне не свалилась в пропасть над которой они сидели.

– Секрет! Хотя чего врать – все знают: и Иннеска, и Таня, и Юльца… они мне кстати об этом и рассказали.

– Положим так. С моим Днём рожденья разобрались. Я рада! Это первое. А что второе ты мне хотел сказать?

– Второе… —

«Что за манера переспрашивать и медлить с ответом, тщательно взвешивая слова?!»

– Второе… знаешь зачем мы здесь?

«Неужели Бог услышал мои молитвы, и я узнаю, зачем я здесь!»

– … Повыше есть опушка. На ней ничего не растёт. Совсем лысо. Так вот там мы с тобой загадаем желания. А сейчас пойдём внутрь штольни. В тридцать девятом году прошлого века, разгул Сталинизма, сама знаешь, эти места относились к оборонному комплексу Киева. Так вот есть такие исторические документы, которые говорят, что именно там, в этой штольне и спрятали Бога Перуна.

Перун – бог грозовых туч, грома и молнии. Как ваш Зевс, только это наш славянский Зевс. Молодой князь Володимир приказал поставить на холме возле княжьего двора идолов в девятьсот восьмидесятом году. За буйный нрав, за смелость и отвагу выбрал Перуна главным, предводителем всех богов. Во время рождения Перуна тряслась земля в округе, на небе сверкали молнии, грохотали раскаты грома, приветствуя появление на свет сына Сварога Перуна-громовержца. Красавец был Перун. Могуч, статен, волосы черные, а борода огненно-рыжая. А как колесницей своей управлял! Несется она, бывало, по небу – грохот на земле стоит. Вот откуда гром разносится. А молнии – это отблески от ударов меча Перунова, которым он разит Змия небесного. Ведь главная обязанность Перуна – защищать Солнце, которое Змий небесный похитить хочет. Но где Змию справиться с Перуном. Не позволит он погубить свет ясный. Имя Перуна означает «разящий», «тот, кто сильно бьет». Разве с таким справишься? Он и есть наш Бог.

И в каждом из нас, в каждом теле живёт его частица. Поэтому мы сами богоподобны. Так вот я как истинный славянин очень давно мечтал попасть в эти штольни, но сама понимаешь, человек не может идти в такое место с кем попало, надо идти только с надёжным. И очень жалко, что ты не прилетела на несколько дней раньше. Если б ты знала: какое тут устроили гульбище! Всю ночь до утра горели костры и музыка не смолкала ни на минуту. Эх, жаль, жаль, что без тебя… – по всему было видно, ему действительно очень жаль.

«Точно, я ошиблась, мне повезло – он не нео-фашист, я отклонилась немножко не туда. Так вы, уважаемый Володимир Леонидович, оказывается не нази, а рядовой сектант. Час от часу не легче. Но, сектант лучше, чем фашист. Фашисты не могут быть сектантами, потому как ещё Третий Рейх строил для Свидетелей Иегова отдельные бараки в концентрационных лагерях. Вот значит к чему твоё поклонение дубам в Голосеевском лесу, твои объятия с ними, откуда забота о «друге», а после того, как в него ударила молния, дуб стал тебе ещё дороже, ведь Перун языческий Бог Огня. И по-древнегречески «пера» означает «огонь». Вот они и тайны все открываются почти сами по себе одна за одной. Только я не язычница и навряд ли ею стану, несмотря на все приложенные Вальдемаром усилия, Мне совсем не нужен их Перун, и в штольню я не хочу. Он две минуты назад говорил, что здесь под землёй и «клады, и книги, и скелеты ищущих счастья». Я не хочу стать «скелетом» с найденной книгой в руках, и о какой «штольне» в целом идёт речь?! По лбу лихим перстом стучит двадцать первый век, а я буду шариться по чёрным штольням вместе с, явно «омоложенным» за время моего здесь присутствия, Вальдемаром в поисках закопанного здесь «нашего счастья».

– Володечка! Давай лучше не пойдём и тут останемся, ты так интересно обо всём рассказываешь, а там темно, грязно, ты всю рубашечку светленькую замараешь.

– Не останемся, не останемся! – Он решил подыграть и заканючил, передразнивая Линду, – А что это у нас тут?! – Он сорвал травинку и начал щекотать ей за ушком.

– Тьфу ты, Вальдемар! Ну что это за дрянь у тебя в руках?! Какая то чёрная пыль с неё сыплется! Отпустии-и-и! – Линда всё пыталась увернуться, он хватал её за запястья и тыкал травинкой в нос.

– Что «сыплется»? Ты-трусишка, гулять со мной боишься. Это же тимофеевка, не узнаёшь? Дикий злак такой, не помнишь? – Он улучшил момент и сунул ей травинку в нос.

– Тьфу ты! Совсем с ума сошёл, да?! Вот не пойду с тобой, будешь знать! – Линда тёрла нос, смешно размазывая по лицу чёрную пыльцу.

– Пойдёшь! – голос его снова стал чужим и жёстким как там на лужайке, где он гаркнул: «Не ной!».