Буковый лес

– Я всё поняла! – Линда не кривила душой, она действительно поняла всё. Всё, что в эти дни терзало и мучило её воспалённый мозг. Когда казалось вот она разгадка, так близка и проста, вот же они – цветные и яркие картинки, подходящие друг к другу одна продолжение второй, ан нет, снова что-то не то, – Я поняла! – Повторила она ещё раз, – Но теперь можно я на самом деле задам вопрос? Скажите, Рониэль, а я, я лично вам зачем?! Вы сказали, что я подошла по всем параметрам, тем не менее – неужели на Украине нет достойных женщин, мечтающих работать на вас? Я столько раз задала этот вопрос, что имею право знать, но мне ни разу исчерпывающе на него никто так и не ответил.

Может дело в том, что я произвожу впечатление на столько, как выразился бы Ленин Владимир Ильич, судя по всему один из ваших ближайший родственников, на столько «разбредшейся и шатающейся», на столько заблудшей и никчемной, но с неуёмным потенциалом и не нашедшей себя в жизни, что вы решили: стоит мне показать звёздное небо из окна многоэтажки с бесценной картиной на стене, как я, громко взвизгнув, повисну у партнёра на шее? Вы имели в планах меня завербовать?! И для этого надо было разыгрывать целое представление со спецэффектами?! Мегали тими му! Много чести, если перевести на русский.

– Ах, Лилит, Лилит! Не разочаровывай меня… Меня, старого и больного человека. Как ты смела подумать, что мы подкинем тебе возможность слетать на метле или посовокупляться с недалёким чёртом, хоть он ради тебя и готов откусить себе хвост?! Я рад тебе предложить совершенно другое место в жизни. Наша вера есть истинное воплощение себя, наша истина – сам протест Разума против обывательского консерватизма и рабского безволия.

В нашем нескончаемом противостоянии с потомками ущербной Евы, поклоняющихся безынициативному Христу, на самом деле как в зеркале отражается нескончаемое противостояние творческой мысли, которая тебя выжгла, испепелила изнутри и обывательской рутины, бесконечно обожаемой твоим мужем Эндрю. Человек есть одна из форм носителя Разума, а Разум каждого из нас и есть маленькая функциональная модель вселенной.

А, высший смысл существование самой женщины, это не «помощница мужчины», которая его вдохновляет и восполняет, не «помощница», предназначенная рождать, охранять, быть источником жизни и родником святости, не «помощница», видящая себя только около мужчины, для которого она невеста, супруга и мать, высший смысл существования женщины это сохранение и развитие этого Разума, которое называется Творчеством. Потенциал женщин огромен, вне зависимости есть ли рядом с ней самец, или нет, а потенциал мужчины привязан к тому месту женщины, которое напоминает косяк двери в тёмное царство Аида.

Так кто на самом деле сильнее – мужчина, или женщина?! Конечно, женщина! Ты нам нужна, ибо многое можешь для нас сделать, в ответ мы для тебя тоже многое сделаем. Ставка слишком высока. Лилит, хочешь иметь всё, абсолютно всё и без исключения? Прими своё решение только один разно запомни: однажды вступивший с нами в сделку, должен запомнить – обратной дороги нет. Эта, как её?… Твоя знакомая Дуська… Вот же бестолковое создание! Много лет она была с нами. Неблагодарность – не самое лучшее качество в человеке. Что-то у неё в голове перемкнуло, она вдруг решила, что живёт неправильно, начала пропагандировать христианство, потом вообще всё бросила и уехала жить в Грецию, не забыв, конечно, прихватить с собой «нажитое непосильным трудом» и принадлежащее далеко не ей одной. Это был очень глупый поступок. И что эта дама выиграла? Да эта, эта, которую на сидячих носилках санитары спускали в подъезде старого дома, где лестницы уже чем в подземельях. Тут она жила в особняке со всеми благами цивилизации.

Мне рассказывали о её квартире в Салониках, обвешанной образами погуще церковного иконостаса. Поехали к ней отсюда две её старые закадычные подружки, чтоб вернуть Людмилу обратно. Встретились, поговорили. Поняла она, что никогда не сможет от нас уйти, наглоталась по глупости своей таблеток и улеглась всё там же под иконами своими, чтоб отдать Богу душу. Отдала? Отдала, конечно! Только не Богу своему, а мне отдала, ибо нет у христиан большего греха, чем самоубийство. Как положено, схоронили Людмилу, не отпевая в церкви и за воротами кладбища, теперь она со мной на веки вечные. Помнишь, как санитары по лестнице её тащили? Чисто черти в ад!

– Так Люда умерла?! – Линда надеялась, что ослышалась, надеялась, что всё это глупый розыгрыш и неправда, – Когда я уезжала, она ещё была жива! Она же в больнице… Правда…