Булавин

Споры, конечно, продолжались и становились все более острыми. Отношения между донцами и изюмцами обострились до крайности. Слишком важные, жизненные интересы тех и других столкнулись на Бахмуте, Красной и Жеребце. Верховые станицы по притокам Северского Донца бурлили. На кругах казаки кричали о своих правах, грозили изюмцам. Те отвечали в том же духе. Булавин со станичниками принимал во всем самое горячее участие.

Московским властям давние споры изюмцев и донцов стали немалой докукой, и они переходят к решительным действиям. В начале февраля 1704 года по указу Петра, присланному в Разряд из Семеновской приказной палаты, находившейся под особым его патронатом, велели в Торском уезде на речке Бахмуте у всяких чинов людей соляные промыслы отписать на великого государя. Федору Шидловскому перепись учинить соляным промыслам и те переписные книги за своею и тех людей, чьи те соляные промыслы, руками (подписями) прислать в Семеновскую приказную палату.

Так быстро и бесповоротно царь определил судьбу богатых соляных варниц на Бахмуте. Послали о том грамоту в Тор к воеводе Ивану Дутикову. Казаки по Донцу и Дону притихли, но их недовольство только загнали вглубь.

Без промедления решился и вопрос об угодьях и промыслах по Бахмуту, Красной и Жеребцу. Летом, в конце июня, в эти места прибыл капитан Григорий Скурихин из белгородского солдатского полка Осипа Булгакова. Генерал Кольцов-Мосальский, посылая его, напутствовал:

— Вызнай подлинно, через тамошних людей: кто землями и угодьями владел исстари — донские ли казаки или Белогородского разряду жители розных городов? И что они скажут, запиши и привези к нам на Белгород безо всякого мотчанья. Дело не терпит — государь о том гневается, торопит.

25 июня четверо чугуевцев — два старожила сотенной службы [10] и два виноградных садовника — стояли перед Скурихиным и в ответ на его вопрос сказали:

— Наперед сего в давних годех, как не было городов Изюма и Мояцкого и Соляного, речками Багмутом, и Красною, и Жеребцом со всеми угодьи владели донские казаки. И живали они наездом для рыбной и звериной ловли и для зимнего времени строили курени и землянки. А поселения на тех речках, их казацких городов и сел никаких не бывало.

— А по какому государеву указу те казаки и розных городов люди теми речками владели? И кто наперед почали ими владеть — донские казаки или Изюмского полку черкасы?

— Мы того не знаем.

— Кто построил на Бахмуте городок, где ныне варят соль? Донские казаки или черкасы?

— И про то мы не ведаем. Можем сказать только: как построены города Мояцкой и Соленой, и тех городов жители вниз по реке Донцу владели до устья реки Багмута. А донские городки Сухарев, Краснянский построены после городов Царева-Борисова, и Мояцкого, и Соляного; а в которых годех, про то нам сказать не упомнить.

Капитан с сомнением смотрел на чугуевцев, качал головой: «Не поймешь вас, старики. Кто прав, кто виноват». Махнул рукой, они вышли. Сделал знак денщику, и тот ввел в избу другую партию сыскных людей. На этот раз Скурихин увидел валуйцев — четырех старожилов-станичников, трех казаков, трех стрельцов и одного ямщика. Они повторили слова чугуевцев. К тому добавили:

— А рекою Донцом владели они, донские казаки, в то время вверх по Донцу по Посольской перевоз [11]. А устьем речка Багмут впала в реку Донец выше донского казачья городка Сухарева верстах в трех. А как построены городы Царев-Борисов, и Мояцкой, и Соляной, и тех городков жители владели вниз рекою Донцом по Репину яму. А донские городки Сухарев и Краснянский построены после тех городов; а в которых годех, не знаем.

Картина не прояснялась, а все более запутывалась. После валуйцев вошли царевоборисовцы, всего 63 человека, из русских и черкасов. Они поведали иное:

— Как не было городов Царева-Борисова, и Мояцкого, и Тору, и Изюма, и в то время речки Багмут, и Красная, и Жеребец из-за приходу неприятельских воинских людей были впусте, и поселения на них никакого не бывало. Только исстари те вышеписанные речки во владенье были Белогородского разряду городов.

— А как построили Царев-Борисов, Мояцкий и Тор?

— С того времени по се число, лет 50 и больше, по речке Жеребцу и с верховья до речки Красной вниз до Кабаньева броду насеками и рыбными звериными ловлями владеют тех городов жители.

— А соляные заводы?

— Те торские и мояцкие жители на реке Жеребце, обыскав соляные воды, построили курени и варили соль.

— О донских казаках что молчите? Их там не бывало? Задоры с теми жителями они заводили?

— От донских казаков о том владенье спору и челобитья с того числа и по се время на торских и мояцких и царево-борисовских жителей никакого не бывало.

— Отчего так?

— В те времена они, донские казаки, миривались с азовскими жителями, турками и татарами. А миривались с ними вверх по речке Донцу и по речке Айдар, которая впала в Донец с Ногайской стороны ниже речек Бахмута, и Жеребца, и Красной. Из-за того миру по тем речкам азовские татары казаков Изюмского полка на пасеках и на рыбных и звериных ловлях бирали в полон многое число.