Бульдог. В начале пути

Предполагая, что документы уложены в нужном порядке, Петр начал ознакомление с верхнего. Ох как интересно! Нет, это решительно интересно! Ну дед! Ну… Просто нет слов. А впрочем, чему тут удивляться? Вечный недостаток средств, огромная армия, съедающая больше половины бюджета. Кстати, казна пуста и ныне. Поговаривают, что дед все же оставил некий запас и даже доходы при нем превышали расходы.

Но, похоже, за пять лет, прошедших после его смерти, растащили все. Даже от конфискованных миллионов Меншикова следа не осталось. Тряхнуть бы Долгоруковых. Нельзя. Никакая прибыль не возместит того, что может начаться, все же на престоле он устроился еще непрочно. Опять же к делу тому причастны и те, кто ныне рядом с императором, а уж этих не тряхнешь. Нет у него иных, так что и этих беречь нужно.

Ладно. Итак, принесенные Рябовым новые документы. Денежное содержание чиновников было если не на приличном уровне, то на вполне удовлетворительном. Помимо жалованья им полагалось еще и хлебное довольствие. Но это вначале. Указом Петра Первого от 1723 года предписывалось в случае невозможности изыскать деньги в достаточной мере на более нужные статьи брать их из окладов чиновников, разложив эту сумму на всех служилых людей по империи. А вот эта бумажка свидетельствует, что четверть жалованья и хлебный оклад были отобрали в тот же год. Годом позже еще один указ, урезающий оклады чиновников вдвое. Опять указ, ого, это уже при нем, о прекращении выплаты окладов, в том числе и хлебных, мелким чиновникам, которым предстояло кормиться от дел своих. А вот это тоже интересная бумага – расписка, что чиновник обязуется в случае надобности вернуть полученное жалованье в казну.

И вот этих чиновников, в том числе согласно уже его указу, должны будут штрафовать на пять рублей от каждого прижитого. И тех, кто дает мзду, тоже к ответу. А за что? Они, получается, не мзду дают, а вовсе подаяние преподносят. Ох как интересно в империи Российской все устроено. Все же не зря он сюда сегодня добрался и несколько часов кряду просидел за кипой бумаг. И не знал, но как чувствовал.

– Хм. И как же народец не разбежался-то, да еще продолжает служить, а, Иван Пантелеевич?

– Так бежали ведь. И в деревню, и на мануфактуры, и куда глаза глядят. Под замок или на цепь сажали, как каторжанина какого, и заставляли работать, – вдруг осмелев, заговорил Рябов.

– Получается, что тебе оклад денежный не положен.

– Ни денежный, ни хлебный. А как я могу кормиться от дел? Архивариус не больно-то часто и потребен. А если и потребен, то лицу начальствующему, с которого на прокорм не получишь. Правда, некоторые подкинут по малости, от собственной доброты душевной. Но то очень редко. Спасибо Зыбину Алексею Кирилловичу, поддерживает он меня, помогает чем может.

Еще бы не поддерживать такого работника! Архивариус от Бога, можно сказать. Уметь ориентироваться во всем этом безобразии, – это талант надо иметь. Он, Петр, тоже любит разбрасывать бумаги на столе. Но его кучка с этими завалами ни в какое сравнение не идет.

– А что же у вас здесь все разбросано в беспорядке, Иван Пантелеевич?

– Так ведь места нет. У нас имеются еще две комнаты, так одна под завязку забита бумагами, а в другой лаборатория Берг-коллегии располагается, в коей кроме всего надлежащего еще и образцы пород хранятся. Вот отстроят здание Двенадцати коллегий, тогда и можно будет все в надлежащий вид привести.

Это если Рябов завтра же не отдаст Богу душу. Потому как другой тут точно с ума сойдет. Ну да сделать с этим пока ничего не получится. Разве только… Ох, сколько тут уж поотмечено, а пометок об исполнении-то и нет. А что делать, если, куда ни кинься, сразу упираешься в деньги, которых просто нет. Вздохнув, Петр вновь сделал пометку в своем блокноте. При этом он даже не имел представления, когда сможет не то что заняться данным вопросом, но хотя бы вспомнить о нем.

«Поставщик Двора Его Императорского Величества». Акинфий Никитич не без удовольствия в очередной раз ознакомился с грамотой, увенчанной эмблемой сообщества поставщиков – сверху императорская корона, ниже наполовину распахнутый пурпурный плащ, подбитый горностаем, с боков скипетр и держава. Далее идет текст, из которого следует, что обладатель сей грамоты, Демидов Акинфий Никитич, промышленник и предприниматель Российской империи, за беспримерные труды во славу отечества удостаивается высокого звания поставщика двора императора Российской империи. Также указывается, что отныне кроме своего клейма на всей продукции, то есть от слитков металла и до последнего топора, должно ставить клеймо поставщика, по указанному образцу. Хм. Просто и вполне убедительно – овал, внутри которого двуглавый орел, поверху надпись «Поставщик Двора Его Императорского Величества», понизу «А. Н. Демидов».