Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Мы предлагаем еще одно объяснение происхождения этой чудной фамилии. В некоторых мифах говорится, что богиня Астарта была супругой не Астарота, а бога Дагона. Эту богиню поклонявшиеся ей финикийцы изображали в виде женщины с коровьими рогами. Видимо, в глубокой древности именно корова считалась воплощением божества «утренней» или «вечерней звезды» — планеты Венеры. В таком случае, Дагон, как супруг Астарты, — «коровий муж» (вариант: «коровий сын»), и это определение могло бы иметь значение имени собственного. Кто же усомнится, что Булгаков, зная об апокрифическом Азазеле, не знал о библейском Дагоне? Безусловно, знал и, надо думать, знал все, что только можно было узнать. А русский язык предоставил ему прекрасный способ придумать фамилию своему герою и одновременно слегка завуалировать его родословную. И автор остроумно воспользовался им: в русском языке образование фамилий от имен собственных, оканчивающихся на — ий, происходит с помощью суффикса — ев, например, Силантий — Силантьев, в таком случае, и «коровий» — «Коровьев».

Податель пищи, а по-нашему покровитель, Коровьев в шайке играет роль благодетеля и казначея: в Варьете устраивает денежный дождь и дамский магазин, расплачивается за все услуги, оказанные Воланду и К°, вместе с Бегемотом «инспектирует» гастрономический и кондитерский отделы Торгсина и ресторан.

Этот бог уничтожения причастен к смерти Берлиоза, доносит на Степу Лиходеева и Никанора Босого, заботится об уничтожении любых документов, которые он вручает своим жертвам. Коровьев предсказывает будущее и заглядывает в прошлое (вспомним, например, буфетчика Сокова, королевское происхождение Марго и рекомендации, которые Коровьев давал гостям на балу). Наконец, вместе с котом устраивает пожары в магазине и ресторане, причем заодно сгорает и редакция МАССОЛИТа.

Остановимся на время и переведем дух, так как самое время подытожить два очень важных вывода для дальнейшего наблюдения.

Первое. Мы убедились, насколько филигранно и изящно соткано полотно «Мастера и Маргариты». Это работа Мастера. В произведении Булгакова присутствует железная логика. Не для того роман зрел и совершенствовался под рукой писателя в течение двенадцати лет, чтобы потом о нем говорили как о неоконченном и недодуманном. Это касается и времени действия, и прототипов, и самого сюжета. Расшифровка романа должна быть цельной и ясной по своей задаче!

И второе. В этой главе мы увидели Михаила Афанасьевича с новой, совершенно необычной стороны. Булгаков — блестящий знаток мифологии. Об этом еще никто не говорил. Это один из сюрпризов, которые приготовил писатель своим читателям. Ничего подобного в других его произведениях вы не найдете.

Вперед же, читатель, за нами…

Глава 4

«Дух зла и повелитель теней»

Снова мы обращаемся к мифологии, теперь к древнегерманской, тем более что немецкие мотивы звучат в романе вполне отчетливо. Сам Воланд говорит, что он «пожалуй, немец» и бывал в Брокенских горах на Чертовой кафедре. Брокен — вершина в горах Гарца (Германия), которую немецкие народные сказания связывают с бесовским шабашом в праздник Вальпургиевой ночи (канун 1 мая). Собирались туда на бал ведьмы и колдуны. А надо сказать, что в Европе повсеместно верили, что колдунами (чародеями) могут быть не только чернокнижники и алхимики, но и кузнецы. Посмотрим, не отыщется ли в германской мифологии кузнец-чародей.

Из «Старшей Эдды» узнаем: Вёлюнд (англосаксонский Виланд) — сын конунга, муж валькирии, чудесный кузнец, учившийся этому искусству у таинственного хозяина источника мудрости Ми-мира и волшебников карликов, властитель альвов. Альвы — низшие природные духи (первоначально, возможно, и души мертвых, имевшие отношение к плодородию). Вёлюнд умел летать с помощью волшебного кольца, подаренного женой-валькирией, но спящим попал в плен к врагам, которые вырезали ему сухожилия под коленями, — так он стал хромым.

Вспомним теперь, что у булгаковского сатаны была боль в колене, оставленная ему на память одной «очаровательной ведьмой» в Брокенских горах. Более того, образ Воланда связан с образом властителя альвов Вёлюнда не только звуковой схожестью имен, но и демонической природой обоих, их ведовством (что нисколько не противоречит родству Воланда с Баал-Зебубом). Итак, Воланд является нам в разных обличьях: и как дух зла и царь ада, и как чародей, имеющий власть над духами и душами мертвых — тенями, которые и у индоевропейцев, и у семитических народов как раз и считались вместилищем души. Страшное могущество Воланда подтверждается обращенными к нему словами Левия Матвея: «Я к тебе, дух зла и повелитель теней».