Булгаков и княгиня

Несмотря на героическое прошлое своих предков, князь Юрий Михайлович Козловский, муж Киры Алексеевны, особыми талантами не блистал. Говорят, что разбирался будто бы в делах театра, допускаю, что волочился за актрисами, и больше ничего. Отец его был кавалерист, уволился со службы в чине капитана, как водится, «по семейным обстоятельствам» – классическая формулировка для тех, кому не удалась военная карьера. К слову сказать, из четырёх братьев, служивших в лейб-гвардии Конном полку, дослужился до высокой должности лишь один, на исходе лет удостоившись чина генерал-майора и звания шталмейстера при Высочайшем Дворе. Отец же нашего князя, Михаил Ионович, женился на фрейлине из свиты государыни-императрицы, дочери тайного советника и статс-секретаря Михаила Лонгинова. Вот какую характеристику дал зятю князя известный артист и библиофил Николай Павлович Смирнов-Сокольский:

«Михаил Николаевич Лонгинов – библиограф и книголюб, автор множества заметок и статей о книжной старине. В круг литераторов он попал с детства. Его репетиторов по русскому языку был молодой Гоголь. В своё время в обществе его любили. Он был весёлый, общительный молодой человек, прославившийся как автор неприличных по содержанию стихотворений… Его называли «поэт не для дам», и книжку таких "опусов" он напечатал в Карлсруэ. Позже, став губернатором и сановником, он усердно скупал и уничтожал эти грехи юности. В своё время Лонгинов был дружен с Некрасовым, хвалил Белинского, сочувственно отзывался о Чернышевском. Журнал "Современник" охотно печатал его библиографические заметки. Играл он в либерала усерднейшим образом, и в заметках его проскальзывали иногда мотивы защитника свободы печати. К концу пятидесятых годов он резко порывает связи с демократическим и либеральным лагерями и переходит к Каткову, сотрудничает в "Московских ведомостях", "Русском вестнике" и других реакционных органах… По всему видно, что он делает это ради чиновничьей карьеры, которая быстрыми шагами идёт в гору. В 1866 году он предводитель дворянства в Крапивенском уезде, в 1867 году – губернатор в Орле и наконец в 1871 году – начальник Главного управления по делам печати, главный цензор русской литературы. С яростью ренегата Лонгинов обрушил всю силу своего мракобесия на несчастную печать. Его свирепость удивляла даже видавших виды старых цензоров. Уничтожение книг стало его манией».

Лично у меня нет сомнений, что причина изменения мировоззрения Лонгинова была связана с его намерением жениться. Избранницей его стала Александра Дмитриевна Левшина, принадлежавшая к известному дворянскому роду, с которым со временем породнились и потомки княгине Киры Алексеевны Козловской. Уверен, что брак этот был бы невозможен, сохрани Лонгинов дружеские отношения с либералами. Не думаю, что в либерала он «играл», скорее просто не понимал, что это такое. Он воспринимал либерализм как вседозволенность – достаточно вспомнить увлечение его молодости, сомнительного содержания стишки. Однако делу время, а потехе час. Пришла пора позаботиться о свой судьбе – нельзя же вечно полагаться на обширные связи отца, служившего управляющим учреждениями вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. Вот так нежданная любовь, желание обеспечить в будущем достаток своему потомству способны в корне изменить и круг знакомых, и мировоззрение, и даже повлиять в итоге на характер. Могу предположить, что своей «свирепостью» Лонгинов замаливал грехи, ошибки либеральной молодости.

«В январе 1875 года Лонгинов умер, и его замечательная библиотека (единственное, что у него было замечательного!) в настоящее время находится в Пушкинском доме».

Считаю своим долгом присоединиться к мнению Смирнова-Сокольского. Не будь этой библиотеки, не будь собрания редких документов и рукописей, переданных в музей, скорее всего, не сохранились бы письма к Кире Алексеевне Козловской. И не было бы тогда у меня возможности рассказать более подробно об этой женщине.

Однако возвратимся к биографии Михаила Ионовича. Основным занятием отставного кавалериста уже в более преклонные года стало членство в Обществе вспомоществования учащимся в средних учебных заведениях города Москвы. Числился он и членом Английского клуба, располагавшегося на Тверской. Словом, весьма достойное и образованное было семейство.

Впрочем, среди князей Козловских встречались и такие люди, о которых при иных обстоятельствах не стоило бы и вспоминать. Широкую известность получила троюродная прапрабабка Юрия Михайловича, княгиня Александра Владимировна Козловская, дочь генерал-поручика князя Долгорукова. Вот как описывал её внешность современник в 1799 году:

«Она сорока лет от роду, громадных размеров по росту и тучности и похожа на одного из сфинксов, находимых среди гигантских памятников Египта».