Булгаков и Лаппа

В глазах Таси потемнело. Как у него язык повернулся! Как рука не отнялась — посвящение «чужому человеку» писать? И теперь принес ей полюбоваться?! Не просто бросил жену, но еще и растоптал, изгадил все, что было. Размахнувшись что было сил, она швырнула журнал в Михаила.

— Вот она у тебя какая — вечная и верная любовь!

Казалось бы, прибавить нечего. Но и после этого случая Михаил продолжал заходить к Тасе — исповедоваться, жаловаться, рассказывать о том, о чем никому, кроме нее, говорить не стал бы, — о страхах, неуверенности, болезнях. Словно не подозревая об изуверской жестокости своих поступков, он заходил к бывшей жене с Ириной Раабен — поделиться впечатлениями о спектакле «Дни Турбиных», на котором они в этот вечер побывали. Однажды пришел к Тасе с Ларисой Гавриловой — это уж перед спектаклем. Знал ведь, что билеты на спектакль достать нельзя, но Тасе ни разу не предложил.

Оставалась Тася после таких визитов совсем разбитая и только голову ломала: зачем он это делает? Потом, успокаиваясь, объясняла себе, что нужна ему, что хочет Миша перед ней покрасоваться своим успехом, обидеть не хочет, просто не задумывается о причиняемой боли. И в самом потаенном уголке души таилась надежда: перебесится, поймет, что только с ней суждено ему жить на этой земле. Ведь «настоящая любовь бывает одна». А уж что она у них с Мишей была настоящей, Тася не сомневалась. А значит, порхающей Любочке рано или поздно дорога одна — в печальный круг забытых любовниц. Тасе не хотелось бы и знать, как живется Мише с новой женой, но вести доходили: зажили они весело, благополучно и счастливо.

18

Михаилу удалось побороть неприязнь Нади к его новой жене и даже временно поселиться вместе с Любой в помещении школы, которой руководила Надя. Вскоре, в ноябре 1924 года, Булгаков с Белозерской перебрались в Чистый переулок — в мансарду спрятавшегося в глубине арбатских дворов домика. Любовь Евгеньевну, в отличие от Таси, ждала совсем другая жизнь — ей достался быстро восходящий к славе муж, способный устроить приличный быт.

Любочка умело и со вкусом обустраивала семейное гнездо: собирала у знакомых старую мебель красного дерева, на окна повесила цветастые турецкие шали. У Михаила появился свой кабинет со всякой милой ему ерундой — подсвечником, настольной зеленой лампой, книжными полками. Уютно получилось и стильно.

Муж становился знаменит, вышла «Белая гвардия», с блеском шли во МХАТе «Дни Турбиных», «Зойкина квартира» в театре им. Вахтангова, сыпались со всех сторон предложения, имя Булгакова все чаще появляется в газетах. Надо было достойно принять гостей, что Люба умела делать отлично, блистая в любом обществе.

Михаил наслаждался новой жизнью, был очарован литературными способностями жены. Любаша живо печатала на машинке не только его новые тексты, но и свои воспоминания о Константинополе и Париже. А однажды Михаил предложил жене вместе написать пьесу из французской жизни — «Глиняные женихи».

Они были нежной парой, в моменты редкой разлуки бурно, с юмором и теплом переписывались, завели милые домашние привычки — забавные прозвища, любимые словечки. Миша стал Маркой, а у Любы было много замечательных прозвищ, сочиненных любящим мужем.

В доме появился пес Бутон, названный в честь слуги Мольера (щенок появился как раз во время работы Булгакова над пьесой «Мольер»). Довольно брезгливый Булгаков, страшащийся всяких инфекций, даже разрешил Любочке завести кошку Муки, периодически приносившую котят. На руки Михаил ее никогда не брал, но на свой письменный стол допускал, подкладывая под нее бумажку. А появление котенка Флюшка отразилось в забавном домашнем фольклоре: записки и письма от имени домашних животных вошли в переписку супругов.

Ненавидящий Крым Булгаков два раза побывал с женой в Коктебеле на даче Волошина.

Несмотря на свирепый хор критиков, стремившихся уничтожить «чужака Булгакова», несмотря на запреты и травлю властей, на обыск чекистов, изъятие дневника и рукописи «Собачьего сердца», он был в зените славы. Жизнь пошла насыщенная и суматошная: походы в гости, на банкеты, посещение концертов, театров. Зимой с друзьями супруги катались по Москве-реке на лыжах.