Булгаков на пороге вечности. Мистико-эзотерическое расследование загадочной гибели Михаила Булгакова

При этом позволю себе высказать две настоятельные просьбы. Во-первых, Вы должны уничтожить моё письмо сразу после того, как изучите его. Обещайте, что ни при каких обстоятельствах Вы не передадите его содержание третьему лицу. Впредь я не желаю иметь дело с таинственными явлениями, с которыми имел несчастье столкнуться и о которых Вам пишу. Преследовал меня с относительно недавнего времени полонез П.И.Чайковского, который думаю, исчезнет из моего сознания так же внезапно, как появился. По крайней мере, последние три-четыре недели они (я имею ввиду людей в чёрном) меня не беспокоили. Да поможет мне Бог – я надеюсь на то, что, когда закончу это письмо, они окончательно оставят меня в покое. Вторая просьба. Полагаю, Вы понимаете, что я делаю и впредь намерен делать все, что в человеческих силах, дабы обеспечить свою личную безопасность и безопасность моей дорогой жены. Поэтому прошу Вас, как глубоко порядочного человека, дать мне слово, что Вы никогда не предпримете попытки вновь связаться со мной. Сдержите слово, ради всего святого! И да будет так и только так, что бы ни случилось.

И еще об одном, Всеволод Иванович. Садясь за свое пространное послание Вам, я не собирался упоминать об этом происшествии со мной. Есть вещи, о которых не хочется вспоминать – по крайней мере, в деталях. Однако в интересах науки, а также испытывая определенное, если так можно выразиться, сострадание к Вам, взвалившему на свои плечи столь тяжелую ношу, опишу и очень коротко этот случай. Как раз в самый разгар таинственной болезни, вдруг поразившей мою плоть (Вы легко отыщете аналогию с Вашим состоянием), мне довелось остановиться на ночь в домике, принадлежавшем родственникам моей жены. После совершенно невероятных событий, случившихся в ту ночь (включая снежную бурю – необычную для того времени года), я оказался в помещении один-одинешенек. Чуть раньше, то есть вечером, помнится, я ощутил в ушах подзванивание, сопровождавшееся той же самой симптоматикой, которую Вы описывали. Испугавшись, что я самым натуральным образом схожу с ума, и отдавая себе полный отчет в том, что человек не может обходиться без сна целую неделю (семь ночей подряд я валялся на кровати, несмыкая глаз, объятый невыразимыми страхами и всевозможными физическими страданиями), я приготовил себе снотворное и выпил его перед тем, как отправиться в постель.

Мне удалось уснуть. Снились какие-то фантастические сны: некий незримый оркестр исполнял музыку из оперы Римского-Корсакова «Сказание о граде Китиже», и я никак не мог разглядеть дирижёра и его руки. Я проснулся задолго до рассвета, мокрый от пота, и, оставив всякую надежду снова задремать, встал, закутался в плотный теплый халат и уселся перед умывальником напротив простенького зеркала и зажженных свечей, вознамерившись побриться. Неожиданно, к своему ужасу, я обнаружил, что лицо, смотрящее на меня из зеркала, мне не принадлежит. Оно чрезвычайно напоминало Булгакова, загримированного под Мольера– правда, такого Булгакова я никогда не знал. Зеркальный двойник был значительно старше, бледный, с измученными глазами, словно перед смертью. В первое мгновение, когда я увидел образ Мольера-Булгакова, у меня подкосились ноги. Но уже через мгновение я вскочил со стула, перевернул туалетный столик с умывальником, отчего зеркало упало и раскололось на три части. Я провалялся на кушетке, пока закатный солнечный диск не озарил стену комнаты. И лишь тогда я встал и заварил крепкого чаю. От сердца отлегло, и я успокоился.

Вот и все, что я могу Вам поведать. Более я не знаю. В заключение повторю, что меня взволновал и продолжает волновать Ваш рассказ о той странной атмосфере, в которой Вы, Всеволод Иванович, оказались, и о тех событиях, что коснулись Вас. По воле рока нечто похожее случилось и со мной и происходит вот уже в течение нескольких месяцев. Молю Бога, чтобы всё это помогло Вам найти объяснение странным явлениям, вторгшимся в Вашу жизнь, но более всего желаю Вам обрести покой.

Желаю успехов в Ваших филологических исследованиях. Надеюсь на то, что Вы, когда справитесь с этой задачей, избавитесь от всех треволнений, что Вас посещают.

Остаюсь Вашим покорным слугой,

доктор Николай Захаров.