Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой

Впрочем, среди прочих один букет был довольно изящен. Мы выбрали его, и девочки-продавщицы спросили, не нужно ли добавить бантиков.

– Ни в коем случае! – закричали мы с женой, и девочки пожали плечами, сказав, что многим нравится.

– Но ведь вы же понимаете, что с бантиками ужасно? – спросили мы, но девочки пожали плечами снова, сказав, что на вкус и цвет товарищей нет.

– Как это нет? – неожиданно не согласилась жена, обычно удерживающая меня от споров, но тут сама взведенная долгой и нервной дорогой. – Девушки, ну неужели вы не видите, те букеты откровенно ужасны!

– Наша задача – продавать, – сказали продавщицы.

– Ничего подобного! – сказали мы с женой снова хором, чем привели девушек в изумление. Они начинали принимать нас за безумцев.

– Ничего подобного, – продолжили мы, – потому что задача вашей профессии – воспитывать вкус. А не уродовать мир.

Девочки замолчали. Для них такое было странно слышать. Когда мы уходили, одна сказала: «Что один считает красивым, то другой – уродливым».

У меня не оставалось времени на спор. То, что девушка утверждала, было мнением огромного числа нынешних русских людей – что нет дурного и хорошего, нет прекрасного и ужасного, нет морального и аморального, а есть лишь деньги.

Но теперь я жалею, что не задержался. Не сказал хотя бы, что хороший вкус – это вкус просвещенный. То есть знающий правила композиции и сочетаемости, знакомый с историей профессии. Хороший вкус может нарушать правила, но он знает, что правила есть, а оттого это не нарушения, но позиция. А плохой вкус ведет себя так, как будто мир начался сегодня, а оттого лепит все и сразу, для него критерий – количество да цена.

Нам вообще сегодня крайне необходимо о вкусах спорить. Хотя бы потому, что нам еще далеко до красивой, обихоженной, комфортной для жизни страны, а вверх у нас идут только цены. Спорить нужно, даже когда те, к кому мы обращаемся, хлопают глазами и думают про себя: что это за глупости? Заплатил бы ты, дядя, поскорее – да проваливал.

9 ноября 2010

Марш империалиста

О том, что имперское мышление, присущее (если верить Никите Михалкову) русским, не имеет никакого отношения к империализму, но лишь к хулиганству

http://www.podst.ru/posts/5017/

Господи, ну что я про михалковский «Манифест просвещенного консерватизма»? Проехали, все! Пошумели недельку и забыли.

Однако несколько михалковских идей популярны настолько, что не Михалков их написал на бумаге – это они заставили себя написать. Ну, например, что русскому сознанию свойственна имперская идея. Это ведь не Михалков выдумал. У меня был родственник, пропивший все, включая собственную жизнь – но он готов был убить за одну мысль вернуть японцам Курильские острова. А вот мысль вернуть Аляску – напротив, грела его неимоверно. Анекдот не в том, что точно так же думают многие. А в том, что суть империи не в расстояниях и территориях. Империя – это вообще не вопрос материализма, выгоды. Империя – это вопрос идеи.

Империалистическое сознание сводится к тому, что метрополия, осознавая свое превосходство в науке, технике, культуре, берет на себя бремя просвещения народов, пребывающих в варварстве. Рим был империей не потому, что завоевал другие страны. А потому, что нес колониям цивилизацию со сводом законов, архитектурой, письменностью, литературой. И конкистадоры в Латинскую Америку не шли грабить золото инков. Они несли слово Христово аборигенам, у которых не было ни Христа, ни письменности, ни даже колеса. Другое дело, как к этому относились сами инки.

То есть основа, смысл любой империи в том, чтобы передовые идеи донести до отсталых территорий: цивилизовать дикарей. Любая империя – хоть британская, хоть российская, хоть османская – несла другим народам слово пророка, а также науку, медицину, просвещение. А если не верите мне, то поверьте хоть Чаадаеву, писавшему: «Вся история нового общества происходит на почве убеждений. Утвержденное с самого начала на этой основе, новое общество двигалось вперед лишь под влиянием мысли. Интересы в нем всегда следовали за идеями и никогда им не предшествовали». А этим «новым обществом» во времена Чаадаева и были империи.

То есть имперское сознание и мышление состоят в том, что ты осознаешь свою миссию как миссию цивилизатора. И несешь передовые идеи отсталым народам, хотя бы и силой, хотя бы и за океан. И делаешь эти народы частью своей передовой культуры.

А теперь ответьте: какие такие народы и страны являются отсталыми по отношению к сегодняшней России? Грузия, выжегшая каленым железом взяточников в милиции и ГАИ? Украина с ее раздольем свободных выборов и прессы? Эстония, Латвия, Литва, ставшие частью Большой Европы? И главное – какие такие свои идеи мы можем этим отсталым народам принести? Ну, назовите хотя бы одну? Управляемой демократии? Управляемых телеканалов? Ради какой такой идеи не жалко положить свою жизнь?