Бумажные крылья

«Она говорила мне, что приходила туда еще в детстве и мечтала, что рано или поздно у нее вырастут крылья, как у птицы, и она взмоет в небо. Мы даже пытались их сделать вместе с ней из картона, парусины и фанеры, – он усмехнулся, – один раз у нас даже получилось, и мы запустили моего, а точнее, ее Урфина Джюса с обрыва. Какое-то время он летел в воздухе, а потом одно из крыльев сломалось, и он спикировал вниз. Его раздавили машины на трассе. Я плакал, а мама говорила, что всегда можно смастерить еще одни крылья... а я плакал, потому что раздавило нашего Урфина. Когда я вырос, я научился летать сам и понял маму – важен полет, и плевать, если тебя раздавит, ведь ты летал».

Сумасшедший, Вадииим, не надо! Не сегодня! Не таак. Не один! Наверх я забежала, задыхаясь и чувствуя, как сердце, обливаясь кровью, разрывается прямо в горле.

Увидела его... у самого края... встал с коляски и держится за ее поручни.

Нарисованный круг, линия белая.

Без тебя не могу, как не хотела я.

Остановится звук, руби безжалостно.

И закончим игру – давай, пожалуйста.

Не выходя из круга и не отпуская руки.

Мы затянули туго друг друга вопреки.

И время на исходе, с тобой, как по ножу.

Не упади, прошу, я тебя держу!

© Светлана Лобода. Лети

Медленно, судорожно хватая воздух разрывающимися после бега легкими, подошла к нему и стала рядом, глядя вниз и чувствуя, как закружилась голова.

На него посмотрела – бледный, глаза остекленевшие смотрят куда-то в небо, меня словно не видит. Взяла его за руку, сплетая пальцы с его пальцами.

– Я... я полечу вместе с тобой, Вадим. И не важно на каких крыльях. И если мы упадем вниз, то тоже вместе. Научишь меня летать?

Рука в моей руке дрогнула, пальцы пошевелились.

– К черту операцию, к черту все. Я люблю тебя любым. Даже если ты никогда не будешь ходить, слышишь? Я стану твоими ногами. Я выбрала. А теперь выбирай ты, Вадим. Выбирай – бумажные крылья или я? Или вместе летаем, или вместе живем?

Когда он обернулся ко мне, глядя на меня дикими глазами, в которых смерчи отплясывают апокалипсис, я обессиленно повисла у него на шее и зарыдала, а потом била его руками по груди и захлебывалась слезами...

– Не смей летать без меня... не смей, слышишь? Не смей без меня!

– С тобой... тебя, – целует мое лицо, а я все еще там на краю обрыва, с изодранным сердцем и ненавижу его в этот момент за то, что могла туда вместе с ним. За то, что заставил корчиться в агонии, – тебя выбрал.

Потом вдруг схватил меня за лицо и заставил посмотреть ему в глаза.

– Никогда мне больше не лги... Никогда! Жить хочу, Оля, с тобой жить хочу.

Быстро закивала и жадно прижалась губами к его губам.

Лети, лети, да над уровнем неба.

Где бы ты не был – назад не смотри.

Лети, лети, не жалея нисколько.

Это в памяти только, я прошу – не сбейся с пути.

Лети-лети, лети-лети

© Светлана Лобода. Лети

Мы вместе не заметили одного, что он больше не держится за коляску, и она покатилась и упала вниз с обрыва. А он... он стоит. САМ!

ЭПИЛОГ

Леку мы забрали домой только сенью. Несмотря на то, что и денег заплатили, и я обивала пороги социалки, чуть ли не целуя Перепелкину в ее толстый зад. Есть такой тип людей, которые просто любят, чтоб перед ними пресмыкались тогда они ощущают в полной мере всю степень своей значимости. Убогие по сути никчемные в реальной жизни людишки с совершенно не сложившейся личной жизнью. Счастливым людям не нужно самоутверждаться за счет других. «Курица», как называл ее Вадим и отчасти был прав, соответствовала даже ее фамилия, по триста раз изучала мои документы и грозилась обойти моих соседей, она даже позвонила моему бывшему мужу и поговорила с моей дочерью. Наверное, это был самый страшный момент, когда тонкий палец с длинным бордовым ногтем, очень напоминающим куриную лапу, крутил диск допотопного серого телефона, набирая номер Алексея, я затаила дыхание. Потому что благородных поступков от Леши не ждала еще со времени нашего брака.

Бывший муж отозвался обо мне совершенно нейтрально, но сказал, что я хорошая мать, за что я зачислила ему в карму плюс один бал и простила пару косяков. Хотя, на самом деле просто знала его черту характера – никогда не выносить сор из избы. Может эта черта и была достойна уважения. Я вообще видела в нем много положительных черт, когда он был вдали от меня и наконец-то перестал делать свои дурацкие намеки и лезть в мою жизнь.

А Тася...Тася обо мне говорила совсем не так, как когда последний раз говорила со мной. Называла меня мамочкой и сказала, что скучает по мне потому что раньше никогда не отлучалась надолго я ей не позволяла и вообще всецело оберегала ее и нянчилась с ней. На глаза непрошено навернулись слезы. Я тоже ужасно соскучилась по ней. Безумно соскучилась и мне до боли хотелось, чтоб он разделила со мной мое счастье.

Нам нужно поговорить. Обязательно, непременно поговорить с ней после того, как закончится эпопея с опекунством. Потому что за это время мне казалось, что ей нет ни конца, ни края.