Читаем Бумажный театр. Непроза полностью

нина викторовна: Ну покажи, покажи девочку. Ой, сопелочка-то в нашу породу, ноздрями вверх смотрит. Ах ты господи… эта мелочь сладкая… как же я их не люблю… Устрой ее там. Давайте, давайте, берите тарелки, вас ждали…


Ксюша выходит и возвращается без ребенка.


георгий: А я не знал, что ты младенцев не любишь…

нина викторовна: Люблю, люблю, пошутила…

лидия: Ниночка, поздравляю… хотя с чем поздравлять, не знаю… восемьдесят… и мне семьдесят…

нина викторовна (перебивает): Остановись, сестричка! Мне эти цифры противно слышать.

вера (вынимает из сумки домашний торт, разворачивает, слегка смущена): Теть Нин, а я тут тебе кремом написала… но можно ножиком снять, это… восемьдесят…

нина викторовна: Смешная ты, Веруня. Ну снимешь ты этот крем, мне от этого меньше лет не станет. Ни восемнадцать, ни двадцать восемь… Я своего возраста не скрываю, даже по “Эху Москвы” передали, сколько мне лет. Я просто не желаю эту отвратительную цифру слышать.

нонна (Ксюше): Чё? Чё? Почему восемьдесят – отвратительная цифра?

ксюша: Ба Нина наша ужас какая суеверная, она цифру восемь ненавидит. Никогда в жизни в спектаклях восьмого, восемнадцатого и двадцать восьмого не выходила. Она сама мне рассказывала.

нонна: Нифига…

вера (с тортом): Мне нож какой взять? И тарелочку мне нужно…

нина викторовна (целует ее в голову): Ладно, дурында. На кухню отнеси, к чаю подашь.

георгий: Давайте, давайте! Третий звонок. Начинаем.


Все собираются вокруг Нины Викторовны.


георгий: Дорогая Нина Викторовна! Мама, бабушка, отчасти и прабабушка!

нина викторовна: Нет-нет, Лидочка – прабабушка, а я не тороплюсь…

георгий: Я продолжаю. Мама, бабушка – это всего лишь роли в твоей творческой биографии. И ты их играешь прекрасно, как и все остальные роли, которые ты играла. Я тут списочек подготовил, два списочка… один – твоих ролей, второй – твоих наград, дорогая Нина Викторовна!

нина викторовна: Ой, Гоша! Ради бога! Вот только не это. Вот это как раз то, чего я вообще не хочу слышать.

георгий: Мам, да ты что? Я целый день потратил, с пятьдесят шестого года, с первого студенческого спектакля всё собрал… Ведь наши балбесы не знают, что ты у нас великий человек. Я и сам не знал, что ты в пятьдесят шестом первый раз вышла на сцену в восемнадцать лет… вот, “Вечно живые”, спектакль гремел…

нина викторовна: Вот и вся история так создается. Я вышла на сцену в массовке, у меня там ни одного слова не было. Первокурсница! Статист. Первый мой спектакль с Мастером… В пятьдесят шестом! А ты перестань, Гош. Перестань, прошу тебя.

маша: Нина Викторовна! Но ведь это не вам, это всем нам важно. Нашим детям важно…

нина викторовна: Детям? Да им важен только этот… рэп… (Поет.)

В Ростове шикарные плюхи,Размером с большую печать,В Москве охуительно нюхать,В Челябинске лучше торчать.А в Питере – пить,В Питере – пить,В Питере – пить…[4]

Внуки подпевают, смеются. Все хлопают, только Лидия сидит с отстраненным видом.


нонна: Ну ты даешь! Кайфово! Откуда ты знаешь Шнура?

нина викторовна: Какого еще Шнура?

нонна: Вот это я понимаю!

нина викторовна: Вот и я понимаю, что вы только это и понимаете. Ксюшка, а ты эти новые куплеты знаешь?

ксюша: Их все знают. Это Шнур.

нина викторовна: Какой еще Шнур?

нонна: Ну, автор, исполнитель…

нина викторовна: Ну, этого я знать не обязана.

георгий (целует ее): Вот и отец говорил, что ты лучшая хулиганка в мире.

нина викторовна: Отец много чего говорил.

георгий: Да. Ну, мам, если ты не хочешь, чтобы я твой послужной список читал, давайте… никаких цифр не произносим… за твое здоровье! Живи до ста лет нам на радость!

нина викторовна: А себе? Я хочу себе на радость жить. Но как-то плохо получается последнее время…


Застольный шум, возгласы.


– Мамочка!

– Ниночка, поздравляем!

– Ба Нина, ура!

– Здоровья вам, Нина Викторовна, хорошего настроения!

– Счастья! Лично я – за счастье!


георгий: Какое вино хорошее! (Рассматривает бутылку.) Бароло, действительно хорошее… итальянское…

нина викторовна: А я – за ваше здоровье! Признаюсь, мои дорогие, что здоровье у меня всю жизнь было хорошее, и теперь я все чаще размышляю о том, что очень хорошо, когда хорошее здоровье заканчивается в один момент.

георгий: Что ты имеешь в виду, мама?

нина викторовна: Гошенька, я имею в виду, что хорошо помереть здоровой. Бедный Николай последние полгода жизни так страдал, что лучше бы ему до этого не дожить…

лидия: Ниночка, не говори так, может, эти последние полгода жизни, несмотря на то что тяжелые, были важны для него… Происходят с человеком какие-то вещи, которые мы, живые и здоровые, оценить не можем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Улицкая: новые истории

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман