Бумеранг (СИ)

Больница хоть и была не из дешёвых, а всё же такие букеты здесь не каждый день видели. На Игоря глазели уже от входа, а того пуще — на гигантскую охапку чайных роз, которую он пёр. Даже такой рукастый мужик, как он, с трудом мог обхватить это творение флористов. Запах стоял на весь коридор.

— Там знаменитость какая? — слышилось из обсуждений за спиной. — Дочь президента?

Идти было страшно. Аж живот подвело. Страшно было смотреть в глаза той, чью жизнь разрушил до основания. Девять лет минуло, а всё будто вчера случилось.

На пороге палаты Игорь наткнулся на выходящего из неё Мишаню. Тот оторопело вытаращился на букет. Опомнился, вытолкал Игоря в коридор.

— Значит так, — начал он. Потом обернулся на палату и продолжил чуть слышно: — Наблюдающий врач сказал, у неё амнезия. Ничего не помнит.

— Как в сериалах, что ли?

— Каких, нахрен, сериалах? — зашипел Миша. — Это жизнь, дебила ты кусок. Черепно-моговая травма, стресс, мозг с таким не справился. Он много говорил, я в общих чертах понял. Так что следи за языком, я тебя умоляю. Не дай бог ляпнешь что-нибудь…

— Не учи учёного, — буркнул Игорь.

На душе неожиданно полегчало. Одна проблема снялась сама собой. Извиняться делом, а не словами — вот, что он может. И если Юля никогда не узнает, какую роль он сыграл в её судьбе — тем лучше для всех. И её больше ничто не потревожит, и он будет спать спокойно.

Игорь хмыкнул под нос, когда вошёл в палату. В хрустальной вазочке у кровати уже стоял букет роз. Такие же золотистые, только по масштабам букетик не дотягивал, конечно. Да, шикарных жестов Мишаня делать не умеет.

В этот раз Юля была в сознании. Смотрела прямо на него, выбивая взглядом почву из-под ног. Игорь чуть не споткнулся, но взгляд был рассеянный.

Не узнала.

— Привет, — дрогнувшим голосом сказал он. — Я вот… — замялся, — цветы принёс. Тебе ж всегда такие нравились.

— Красивые, — чуть слышно проронила Юля, глядя на букет. У Игоря защемило сердце от этого голоса. Тихого, слабого, как из-под земли. Он чувствовал себя последним идиотом, стоя тут и не зная, что сказать. Ему бы в ноги ей упасть, молить о прощении. Но так будет только хуже.

Лучше бы она плакала, вдруг подумал он. Если женщина плачет, её можно утешить. Подарить что-то, по голове погладить. Пообещать, что всё будет хорошо. А что делать, когда она такая — он не знал.

Она вдруг пошевелилась. Вроде как хотела руку протянуть. Игорь подошёл ближе, уложил цветы так, чтоб она могла их коснуться. Тонкие пальчики мазнули по шёлковым лепесткам.

— Мне нравится запах, — шепнула она задумчиво. Подняла прозрачные голубые глаза. В левом виднелись звёздочки лопнувших сосудов. — Ты Мишин друг, да? Он сказал, что кто-то должен ещё прийти сегодня.

Игорь трудно сглотнул.

— В одном классе учились, — сказал он, осторожно прощупывая почву. — С ним. И ты с нами. Совсем не помнишь?

Стоявший за спиной Мишаня пнул его носком ботинка в голень. Но ничего другого на ум просто не шло. Игорь не мастак разговоры вести. И Миша тоже как язык проглотил. Когда не надо, балаболит дай боже, а тут… В палату вовремя сунулась медсестра. Радостно всплеснула руками, словно это к ней пожаловали:

— Ох, красотища какая! У нас и вазы под такое не найдётся, наверное. Только в ведро если.

— Да не важно, — кивнул ей Игорь, — давайте так.

Юля безучастно наблюдала, как монструозный букет с шутками и прибаутками ставили в воду, как ставили его на окно. Как Миша всё передвигал типа подальше от края свой букет, чтобы тот в итоге заслонял Игорев. Тот только хмыкнул. Потом заметил, что девушка закрыла глаза.

— Пошли, — настойчиво подёргал за рукав Миша. — Ей покой нужен, тут и так проходной двор всё утро. Юль, — позвал он шёпотом, — тебе принести чего-нибудь завтра?

Но она не ответила. Заснула, наверное.

— В полицию звонили? — спросил Игорь, едва они вышли.

— Само собой. Только толку ноль, если свидетелей не было. Предохранялись, уроды. Или урод. Пробы из-под ногтей взяли, если рожу кому расцарапать успела, может и найдут чего. Но я бы сильно не рассчитывал.

— Врачи что сказали?

— Осмотрели. Синяки, ушибы. ЧМТ. Одно запястье вывихнуто, сопротивлялась. Ну и… — он запнулся и покраснел. Отбарабанил, явно цитируя чужие слова: — Следы насильственного проникновения на наружных половых органах.

— Пиздец какой-то, — протянул Игорь. Он вдруг встрепенулся: — Какого хрена тут одни медсёстры бегают? Где зав. отделения? Где главврач?

— Угомонись, — цокнул языком Миша, — мир и без твоих усилий вращается. С кем надо было, я поговорил. Палату оплатил, лечение, то-сё. Я, знаешь, тоже не пальцем деланный, могу позаботиться. И виноват перед ней по гроб жизни. — Он вдруг застыл посреди коридора, как в пол врос: — Когда её выпишут, заберу к себе.

Игорь так и разинул рот. Но ничего не сказал, только задумался.

Глава 2