Бунич Игорь – В центре чертовщины

предполётную проверку арендованного Л-1011. Они не помнили бортовой номер самолёта

и не могли утверждать, что это был борт 318. Один из них заметил в кабине на откидном

кресле постороннего мужчину. На их глазах мужчина исчез. Они вышли в салон и

спросили у стюардесс, кто проходил в кабину. Девушки клялись, что за то время, пока они

были на борту, никто не входил и не выходил оттуда.

Некоторые служащие ТВА рассказывали про случаи в нижней кухне и салоне, схожие

с историями на самолётах “Истерн”.

Кроме этих историй, Морган узнал от механиков ТВА и теорию насчёт уцелевших

частей погибшего самолёта. От своих коллег в “Истерн” те слышали, что все странные

случаи происходили на тех Л-1011, куда было поставлено уцелевшее оборудование с

самолёта, рухнувшего на Эверглейдские болота. Говорили, что радио и прочее электронное

оборудование было тщательно проверено и восстановлено и могло снова нормально

работать. Ничего плохого в этом не было, поскольку приборы прошли тщательную

проверку. Причину использования таких приборов было не трудно понять. Электронное

оборудование каждого самолёта стоит тысячи и тысячи долларов. Если какие-то его части

уцелели и смогли пройти сложную процедуру испытаний, почему бы не использовать их

вновь?

Другой причиной применения уцелевшего оборудования стало то, что самолёты

должны были сходить с конвейера фирмы “Локхид” точно по графику. Однако то и дело

происходили задержки, потому что не были доставлены какие-либо детали, и практически

готовый к эксплуатации самолёт простаивал. Многие узлы попросту не подвозились

вовремя. Таким образом, дело было даже не столько в экономии, сколько в соблюдении

графика.

От ремонтников “Истерн” командиру Моргану удалось узнать, что некоторые части

кухонного оборудования с разбитого лайнера, такие, как подъёмники и стальные плиты,

оказались пригодными для использования на однотипных самолётах, сходивших в это

время с конвейера. Я уже сказал, что ничего опасного в этом не было, поскольку все они

прошли тщательную проверку. Эти предметы не были частью основной конструкции

самолёта и потому не могли иметь скрытых дефектов. Но всё это вызывало вопрос: почему

возникновение феномена приписывалось только тем самолётам, на которых стояли детали

или оборудование с несчастного рейса 401?

— Мне кажется это очень, очень странным, — заявил Морган. — Я не верю в

привидения. Но я человек непредубеждённый, и мне интересно, что за этим кроется. Мне

сказали, что всё происходит лишь на тех самолётах, где стоит кухонное оборудование с

погибшего Л-1011. Но вот ещё одно. На каждом самолёте есть место, откуда проверяется и

обслуживается гидравлика. И есть выключатель, которым включается свет, чтобы там

работать. И никто не может понять, почему на этом единственном самолёте свет никак не

хочет оставаться включённым. Как будто кто-то постоянно выключает его. Механики уже

не ходят в эту часть самолёта, когда стемнеет. С другой стороны, мои знакомые парни,

летающие на Л-1011, считают, что это — лучшая из машин. Они думают, что она лучше

даже 747.

Я и сам часто слышал это от экипажей “Истерн”, всё говорило в пользу самолёта.

Цепочка странных случаев не поколебала его славы. Она даже укрепила её, поскольку

призраки явно благоволили самолёту. Беспокойство, которое испытывали некоторые на его

борту, не относилось к работе самолёта.

— Я слышал ещё, — продолжал Морган, — что некоторые вполне разумные и

здравомыслящие пилоты “Истерн” постоянно замечают в кабине четвёртого члена

экипажа. А вы знаете об этом?

Я рассказал ему, что слышал из различных источников, и прибавил, что ищу

подробности. Морган заинтересовался. Он заявил, что, если наткнётся на подобные

сведения, немедленно сообщит мне.

Интервью с командиром Морганом оказалось удачным, но снова никуда не вело. Я не

представлял, приближаюсь ли я к развязке истории, но она захватывала меня всё сильнее,

превращаясь в своего рода навязчивую идею. Дыма вокруг хватало, где-то должен был

показаться и огонь. Меня продолжала мучить мысль, что, будь эти истории просто

смутными и беспочвенными слухами, менялось бы их место действия, скажем, на ДС-10

или Боинг-727. Но они держались, и держались упорно за Л-1011 и “Истерн”.

Единственный раз, когда они сменили “прописку”, была аренда нескольких самолётов

компанией ТВА. Вдобавок рассказы шли из уст достойных доверия профессионалов.

Слишком неопределённые, чтобы быть убедительными, они вызывали удивление своим

постоянством. Но ещё удивительнее было бы поверить в них.

Когда командир ТВА упомянул, что, по слухам, некоторые узлы были сняты с борта

318 без видимых причин, я решил связаться с Гарри Льюисом, механиком из Нью-Йорка, о