Бунин и Набоков. История соперничества

Господин Владимир Набоков (псевдоним В. Сирин) – очень известный русский писатель, чьи романы (некоторые из которых переводились на немецкий, английский и французский языки) высоко ценят русские интеллигенты за рубежом. Он сын покойного В. Д. Набокова, видного либерального члена Первой Государственной Думы и профессора криминологии. Покинув свою родину (в 1919 году), господин Набоков поступил в Кембриджский университет, который закончил с отличием по отделению иностранных языков (французский и русский). Он не только романист исключительного дарования, но и глубокий исследователь русского языка и литературы. В качестве примера последнего я могу указать на то, что в одном из своих произведений он внес вклад в выяснение ряда проблем литературной жизни России 1860-х годов, которым он посвятил подробное исследование речь идет о главе о Николае Чернышевском в романе «Дар». Все это, вместе с его блестящим владением английским языком и большим опытом чтения лекций делают его преподавателем русской литературы и истории русской мысли такого исключительного качества, что он мог бы работать в любом английском или американском университете. Я с радостью рекомендую его на такую должность и думаю, что было бы трудно найти более достойного кандидата.

Иван Бунин

Лауреат Нобелевской премии 1933 года.)

Набоков поблагодарил Бунина в письме из Лондона. Судя по всему, это последнее сохранившееся звено в переписке писателей:

8 апреля 1939 г. Лондон

Дорогой Иван Алексеевич,

очень благодарю вас за подпись! Я уже несколько дней в Лондоне, живу у Саблиных, останусь, вероятно, до середины месяца. Это очень смешно – про Бальмонта! Тут весна, – газон и сизость – во всю цветут анютины глазки, желтые с черным; личиками необыкновенно похожие на Гитлера, – обратите вниманье при случае.

Еще раз спасибо, крепко жму вашу руку, и целую ручку Вере Николаевне.

Ваш В. Набоков

[266]

Из этого письма личики анютиных глазок перенесутся – через массив времени, пространства и культуры – в автобиографическую книгу Speak, Memory («Говори, память»), где Набоков напишет:

… тот ветреный день в Берлине (где, конечно, никто не мог избежать знакомства с вездесущим портретом фюрера), когда я с сыном Дмитрием остановился около клумбы бледных анютиных глазок: на личике каждого цветка было темное пятно вроде кляксы усов, и по довольно глупому моему наущению, он, страшно развеселясь, что-то такое сказал об их сходстве с толпой подпрыгивающих маленьких Гитлеров (перевод Сергея Ильина, Набоков АСС 5: 580)[267].