Бунт Хаус

Глава 32.

ЭЛОДИ

МЫ ВЫБИРАЕМСЯ из Монмут-Хауса с охапками картин и всеми личными вещами Рэна с чердака. Мы останавливаемся в гостинице «Hubert Estates County Inn», и Рэн расхаживает по номеру взад-вперед, как лев, молчаливый и разъяренный. Ему требуется четыре часа, чтобы более-менее успокоиться, и к этому моменту уже стемнело. Моя челюсть болит от того, как сильно я её сжимаю.

В семь часов у Рэна начинает звонить телефон, и это ни хрена не прекращается.

— Моя сестра, — цедит Рэн сквозь зубы. — Наверное, хочет отругать меня за то, что ударил этого ублюдка. Она всегда просто терпела его дерьмо, как будто все это не имеет никакого значения. Но это важно, черт возьми.

— Я все понимаю. Конечно, важно. — Я бы сказала больше, но в моей голове крутится так много всяких хреновых вещей, что я едва могу мыслить здраво. Мои собственные воспоминания волной нахлынули на меня, и я чувствую себя как в ловушке, окруженная стеной паники.

Это был не он. Это была не ты, Элоди. Ты в безопасности. Здесь тебе хорошо. Он за миллион миль отсюда. Он не может причинить тебе вреда.

Рэн понятия не имеет, насколько схожим было наше воспитание. Единственная разница в том, что теперь он достаточно взрослый, чтобы противостоять своему отцу. Я же никогда не смогу противостоять полковнику Стиллуотеру так, как он это сделал только что. И это заставляет меня чувствовать себя безнадежно.

Номер, в котором мы поселились, очень красивый, но ни один из нас даже не пытался рассмотреть наше окружение. Мы оба ушли в свои маленькие мирки, и думаю, что нам обоим потребуется некоторое время, чтобы вернуться в реальность.

Телефон Рэна снова взвизгивает, его мелодия звенит в напряженной тишине.

— Я думала, ты никогда не держишь эту штуку включенной, — говорю я.

— Ты права. Я должен просто отключить эту чертову штуку… — он съеживается, когда смотрит на экран. — Черт. Теперь и она тоже пишет сообщения. Очевидно, он втянул в это дело Харкорт.

Рэн выключает телефон.

— Если декан хочет поговорить с тобой, может, стоит взять трубку?

— Будет лучше, если они все немного успокоятся. Сейчас все на взводе. Я стараюсь не злиться, но ... — он садится на край кровати рядом со мной, переплетает пальцы и слепо смотрит на свои руки. — Мне очень жаль, Элоди. Я говорил тебе, что он будет вежливым и обаятельным, а на самом деле это было не так. Я видел, что он был в плохом настроении, но не думал, что все так повернется. Я бы никогда не взял тебя туда, если бы хоть на секунду подумал, что он будет так дерьмово с тобой обращаться.

— Все в порядке, Рэн. Серьезно. Несколько грубых слов от твоего отца сейчас не могут повлиять на меня. Я имею в виду, что Пакс ежедневно называет меня шлюхой. Я не возражаю.

— Да, но... — Взгляд Рэна становится жестче. — Я возражаю. Я, черт возьми, возражаю. Элоди… — шепчет Рэн. Теперь он поднимает голову, но не смотрит на меня. Его внимание приковано к окну напротив кровати, из которого открывается вид на бассейн отеля. — Скажи мне, что случилось.

— В каком смысле? — Я надуваю щеки и подтягиваю плечи к ушам. — Я видела, как ты усадил своего отца на задницу. Это было не совсем веселое время.

— Нет. Ты очень взволнована. Я никогда раньше не видел тебя такой нервной. Ты чего-то боишься, и я молю Бога, чтобы это был не я. Потому что если это я... — Он грустно смеется. — Не думаю, что смогу справиться с этим.

— Нет! Боже, это не ты, клянусь тебе. Дело во всей этой ситуации. Это напомнило мне, как обстояли дела с полковником Стиллуотером в Тель-Авиве. Твой отец очень похож на моего. Я думаю... это просто всколыхнуло тяжелые воспоминания.

Рэн кивает, стиснув зубы, вдруг разозлившись еще больше, чем минуту назад.

— Я хочу кое о чем поговорить с тобой, малышка Эль, — говорит Рэн. — Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но я не хочу больше ждать. Я думал, что смогу держать рот на замке, пока ты сама не расскажешь мне, но... — он качает головой.

Боже. Нет. Нет, нет, нет. Это очень плохо.

— Рэн, я не…

— Я навел кое-какие справки о тебе еще до твоего приезда, — сухо говорит он. — Я проверил твои социальные сети. Откопал твои школьные отчеты. Я знаю, что все это очень плохо, и теперь, когда все изменилось между нами, я чувствую себя гребаным извращенцем, просто думая об этом.

— Это... не новость, — говорю я. — Ты уже говорил, что наводил справки. Я уже давно с этим смирилась. Нам не нужно…

— Элоди. Остановись.

— Ты можешь перестать пялиться в окно? Ты начинаешь меня чертовски пугать.

Он опускает голову и на секунду закрывает глаза. Только глубоко вздохнув, он наконец поднимает на меня взгляд.

— Я не сказал тебе, что мне также прислали некоторые официальные документы из Тель-Авива. Я обратился с просьбой к другу, который живет в Израиле, и он прислал мне конверт. Внутри лежал полицейский отчет.

Я замираю.

— Какой еще полицейский отчет?

Реальность раскалывается на мелкие кусочки, когда он делает глубокий вдох и снова говорит.