Бунт марионеток

Три года сквозь ледяной мрак и безмолвие вселенной, сквозь тучи метеоритной пыли, среди магнитных бурь и вьюг мы добирались к заветной цели.

Мы выполнили нашу задачу — долетели до Альфа Кашалота, подтвердили правильность теоремы. Геннадий был, конечно, безумно рад, еще бы, ведь это была его теорема. Попутно мы обнаружили восемь планет у той звезды, и одну из планет я назвал в честь твоей бабушки — Валентиной. Да. А потом снова сквозь метеоритные дожди и пылевые туманности, глотая тучи межзвездной пыли, мы три долгих года возвращались домой. Нас встречали с музыкой, с оркестром электронных инструментов… Теперь все уже не так, нет той романтики. Да и молодежь на такие подвиги, я думаю, теперь уже не способна. Нет у ней уже того упорства, той деловитости… Вам это, дети, еще трудно понять… — Дед утер непрошеную слезу и с чувством высморкался.

— Я одного не понял, — сказал Вовкин приятель Колька, — Крепдышинов, это что, тот самый Крепдышинов, чью теорему мы проходили в третьем классе?

— Ну да! — ответил Вовка, смутившись. — Я за нее еще двойку получил. Да, дедушка, — продолжил внук, — а на бабушкину планету вы спускались?

— Нет! — отрезал дед. — Мы забыли получить разрешение в министерстве дальних космических изысканий на посещение открываемых нами планет, а без разрешения в наше время и шагу нельзя было сделать… М-да. Однако, с орбиты мы осмотрели планету Валентину и заметили, что там есть жизнь, в атмосфере полно кислорода, а континенты покрыты буйной растительностью. Так-то!

— И вы не высадились? — внук был в ужасе, такого кощунства он явно не ожидал от своего деда.

— Нет, вам этого еще не понять… — печально пробормотал дед, покачал головой, вылез из кресла и, тяжело вздыхая и кряхтя, направился в свой кабинет. Под руку его бережно поддерживал домашний робот.

Внук посмотрел деду вслед, а потом обернулся к своим друзьям.

— Ну ничего, — сказал он. — Ты не запомнил, Колька, название этой звезды?

— Альфа Кашалота, восьмой сектор галактики, — ответил Колька, думая о нем-то своем.

— Через три дня каникулы, — многозначительно сообщил Вовка. — У нас будут две свободные недели. Ты, Витек, не починил еще свой звездороллер? — обратился он ко второму товарищу.

— Нуль-пространственный преобразователь барахлит, — ответил Витек.

— Это пустяки — два часа ремонта, — утешил друга Вовка. — Горючка за мной! У папки в гараже две канистры, полные аннигилита, пятидесяти литров нам за глаза… Значит, решено — летим к Альфа Кашалота.

Друзья утвердительно кивнули и разошлись.

Вечером, выучив все уроки и детально рассчитав программу переброски через нуль-пространство к Альфа Кашалота, Вовка опять загнал деда в угол и спросил, — что такое коньяк?

— Ты, дедушка, упомянул о нем в своем рассказе, а я как-то сразу забыл спросить. Конечно, я знаю, что на Земле раньше водились кони, а в горах Тибета до сих пор еще в заповедниках живут быки — яки, а вот о коньяке я ничего не слышал, хотя у меня пятерка по зоологии.

Познания внука в коньячной области окончательно доконали деда. Он горестно посмотрел на Вовку, облизал пересохшие губы и, тихо бормоча себе под нос:

— О, времена! О, нравы! — побрел под ручку с роботом в свой кабинет, где заперся и в течение получаса чем-то звякал и булькал, и при этом покрякивал и сопел…

А обиженный таким странным поведением деда Вовка только пожал плечами и заметил:

— А я еще хотел пригласить деда участвовать в нашей экспедиции… Нет, старик явно маразмирует…

Трудности контакта

(Из цикла «Старый космический волк»)

Капитан почтового галактического лайнера Спиридон Свистоплясов никогда особенно не отличался деликатностью в обхождении. Его манеры временами доводили до обморока наиболее впечатлительную часть публики портовых городов и космических баз. Друзья настоятельно советовали Спиридону укротить хоть немного свой буйный нрав и держаться по возможности в рамках приличий. Спиридон, обыкновенно, на это отвечал, что добросердечнее его не найти человека во всей галактике, а что же касается рамок приличий, то ни о чем таком он сроду не слыхивал.

На этот раз в кабачке «Космическая черепаха» было сравнительно тихо. Капитан Спиридон, обманывая ожидания всех своих поклонников, спокойно сидел за столом со своим другом и учеником Федей Левушкиным и сосредоточенно поглощал бутерброды с марсианской полукопченой колбасой. Обычной, земной колбасы на этот раз почему-то не оказалось, ее или забыли завезти на базу, или уже съели. Посетители «Черепахи» смутно надеялись, что Спиридон по этому поводу проявит свои незаурядные способности и разнесет администрацию в клочья, но Левушкин о чем-то напомнил ему вполголоса, и он примирительно закивал головой:

— Хорошо, не буду поднимать шум, но в мое время за такие штучки…