Бунт на «Баунти»

— Нас атаковали, Черчилль? — спросил я. Первой моей мыслью было: «Баунти» отнесло к одному из островов и на борт забрались дикари.

— Одевайтесь и не теряйте попусту времени, мистер Байэм, — отвечал он. — Мы захватили корабль и взяли капитана Блая в плен.

Разбуженный столь внезапно, я не сразу осознал смысл сказанного и глупо уставился на него.

— Они взбунтовались, Байэм, — сказал Стюарт.

— Боже милостивый, Черчилль! Вы с ума сошли! Вы понимаете, что делаете?

— Мы прекрасно знаем, что делаем, — отвечал тот. — Блай сам виноват во всем. Клянусь, теперь-то он у нас попляшет!

Томпсон угрожающе потряс мушкетом.

— Мы пристрелим его как собаку! — пригрозил он. — И не вздумайте что-нибудь выкинуть, молодые люди, а не то поплатитесь жизнью! Арестуй их, Черчилль! Я им не верю!

— Придержи язык, твое дело — оружейный рундук, — ответил Черчилль. — Одевайтесь побыстрее, мистер Байэм. Куинтал, быстро к этой двери! Без моего приказа никого не выпускать — ясно?

— Есть, сэр!

Я обернулся и у входа в каюту увидал Мэтью Куинтала. За ним маячил Самьюэл; в одни штанах, с растрепанными жидкими волосами, он был гораздо бледнее обыкновенного.

— Мистер Черчилль! — позвал он.

— Убирайся свинья, или я выпущу тебе кишки! — заорал Куинтал.

— Мистер Черчилль, сэр! Позвольте мне вам что-то сказать, — снова позвал Самьюэл.

— Прогони его, — бросил Черчилль, и Куинтал столь свирепо замахнулся мушкетом, что Самьюэл без лишних слов исчез.

— Пни-ка его в зад, Куинтал! — крикнул кто-то, и, взглянув вверх, я увидал двух людей, склонившихся над люком.

Так как оружия у нас не было, нам со Стюартом оставалось лишь подчиниться приказаниям Черчилля. И он и Томпсон были люди крепкие — мы с ними не справились бы, даже будь они безоружны. У меня промелькнула мысль о Кристиане, человеке столь же быстром в действиях, как и в решениях, но я тут же понял всю тщетность надежд на то, что он еще на свободе. Этим утром он был вахтенным офицером, и, без сомнения, его обезвредили в самом начале бунта, даже раньше, чем Блая. Поймав мой взгляд, Стюарт слегка покачал головой, как бы говоря: «Бесполезно. Делать нечего».

Мы быстро оделись, и Черчилль повел нас по проходу к носовому трапу. У фор-люка стояли несколько вооруженных часовых, среди которых я заметил Александра Смита, матроса, обычно укладывавшего мою койку, чья безоговорочная преданность никогда не вызывала у меня сомнений. Я был потрясен, увидев, что он на стороне Черчилля, однако картина, открывшаяся передо мной, когда мы поднялись на палубу, заставила меня забыть о самом существовании Смита.

Капитан Блай, в одной рубашке, со связанными за спиной руками, стоял у бизань-мачты. Перед ним стоял Кристиан, держа в одной руке конец линя, которым был связан Блай, в другой — штык; вокруг них столпились вооруженные матросы; я узнал Джона Миллза, Айзека Мартина, Ричарда Скиннера и Томаса Беркитта. Черчилль обратился к нам:

— Станьте здесь. Мы не причиним вам вреда, если вы не примете сторону наших противников.

Мы со Стюартом считали само собой разумеющимся, что Черчилль — главарь мятежников. Как я уже рассказывал, за попытку дезертировать на Таити Блай сурово его наказал. Я знал, как остро Черчилль ненавидит его, и понимал, что этот человек может дойти до бунта. Но чтобы Кристиан, неважно из каких побуждений, мог совершить такое — об этом я не мог и подумать. Стюарт произнес только:

— Кристиан! Боже милосердный! Теперь надеяться не на что.

Положение было и в самом деле безнадежным. К этому времени единственными безоружными людьми на палубе были капитан Блай и мы. Весь корабль был в руках мятежников. На палубу нас привели, вероятно, с тем, чтобы разъединить группу мичманов и лишить нас тем самым возможности действовать сообща. В замешательстве мы сделали несколько шагов, и, приблизившись к месту, где стоял Блай, я услышал слова Кристиана:

— Вы замолчите сами, сэр, или вас заставить? Теперь капитан — я, и, Бог тому свидетель, я не стану более выслушивать вашу брань!

По лицу Блая струился пот. Он громко выкрикнул:

— Убийство! Измена! Ты, мятежный пес, капитан моего корабля? — продолжал он. — Да я тебя повешу! Запорю! Я…

— Довольно, сэр! Придержите язык, или я убью вас на месте!

С решимостью во взоре Кристиан приставил острие штыка к горлу Блая.

Кто-то крикнул:

— Перережьте-ка этой собаке глотку!

Отовсюду послышались возгласы:

— Проучите его, мистер Кристиан!

— Вышвырните его за борт!

— Скормите негодяя акулам!

Я думаю, что только тогда до капитана Блая дошло действительное положение вещей. Некоторое время он стоял, тяжело дыша и с недоверием глядя по сторонам.

— Мистер Кристиан, позвольте мне сказать, — прохрипел он. — Подумайте, что вы делаете! Отпустите меня, бросьте оружие! Давайте снова будем друзьями, я даю вам слово никогда не упоминать о случившемся.

— Ваше слово ничего не стоит, сэр, — ответил Кристиан. — Будь вы человеком чести, дело не приняло бы такой оборот.

— Что вы хотите со мной сделать?

— Застрелить, мерзавец проклятый! — крикнул Беркитт, потрясая мушкетом.