Бунтарка для альфы

– Ты не знала? Не хочешь этого? Впрочем, мне не интересны ваши семейные разборки.

Пока шли по длинным коридорам, Далла говорила о школе, занятиях и порядке, я слушала вполуха и глазела по сторонам. Обстановка школы была довольно аскетичная. Все из железа. Бесконечные лестницы и этажи. Встречающиеся по пути ученики глазели на нас с любопытством. На меня, точнее. И мне это не нравилось.

В лазарете меня осмотрели, обработали раны и ссадины, поставили капельницу с витаминами. И я, наконец, отоспалась. Дрыхла более суток, так сладко, наверное, только в детстве спала. Наверняка подмешали снотворное, или в капельницу, или в пищу. Гады. Голова после сна была тяжелой, аппетит – зверским. В еде меня не ограничивали, и я в первый прием пищи так наелась, что блевала. В следующие дни была осторожнее, с едой не увлекалась. Желудок пришел в норму. Медсестра, что за мной ухаживала, была нелюбезной и неразговорчивой. Что-то мне подсказывало, что здесь все такие.

Через несколько дней Далла снова появилась и приказала следовать за ней.

– В комнатах живут по двое. Вот твоя.

Распахивается дверь. Две кровати, на одной нет белья, и даже матраса. На второй сидит хрупкая белокурая девушка. Меня точно током бьет – на секунду безумная мысль посещает – Белоснежка!

Но, разумеется, это не она. Далла представляет нас друг дружке. Я не особенно настроена на дружелюбие и разговоры, упала на кровать, как только мне принесли матрас белье – шустрая девушка, помощница Даллы.

Она же принесла и гору учебников.

– Занятия начинаются в восемь. Не проспи. Блисс, проконтролируй.

Блондинка кивает.

Когда Далла уходит, застилаю постель, ложусь на свежие простыни и довольно потягиваюсь.

– На твоих запястьях следы… словно тебя связывали, – смущенно говорит моя соседка.

– Они почти прошли… Слушай, ты не возражаешь, если я посплю. Не очень хорошо себя чувствую.

– Да, конечно, – еще сильнее смущается девушка. – Прости, что лезу… Просто нам жить вместе.

– Ага, я это поняла.

Отворачиваюсь к стенке. Да уж, я мастер по заведению друзей.

***

Ночной кошмар пульсирует внутри, сознание заполонили образы: крики и кровь, страшные картинки обволакивают меня, душат. Снова и снова кричу, бегу куда-то.

– Проснись, Алекс! – раздается снова и снова умоляющий крик, которому не могу противостоять. – Проснись! Очнись, немедленно!

Резко сажусь на постели и открываю глаза, в первую минуту не в силах понять где нахожусь. Влажные пряди волос прилипли ко лбу.

– Уфф, наконец то! Очнулась!

С трудом выпрямляюсь на постели, пытаясь успокоить дыхание.

Моя соседка сидит рядом. Протягивает руку и проводит по моим волосам. Пытаюсь вспомнить имя девушки с которой поселили меня. Кажется, ее имя Блисс. Она обнимает меня и снова ласково гладит по голове. Я отшатываюсь.

– Не трогай меня! Что ты себе позволяешь?!

– Прости! Я так испугалась за тебя… Все в порядке? Пришла в себя?

– Да… Извини. Я разбудила тебя? Мне часто снится этот сон.

– Да. Понимаю.

Она смотрит так, словно знает о том, что произошло со мной. Что вся моя семья погибла. И хотя, я не присутствовала при этом, во сне снова и снова слышу их крики.

Так, в полном молчании, мы сидим несколько минут. Почувствовав, что я успокоилась, Блисс тянется к ночному столику и включает поярче лампу. До этого света почти не было, сейчас вся комната освещается. Становится уютнее.

– Когда ты ела в последний раз? – спрашивает вдруг Блисс.

– Намекаешь, что кошмары у меня от голода?

– Возможно.

– Я голодна, да. Но потерплю до завтрака.

– Можно пробраться на кухню.

– Не думаю, что стоит начинать мою учебу здесь с проступка.

– Тебя держали связанной и не кормили? Твой опекун просто зверь!

– Так и есть, – улыбаюсь. – Как и все мы.

– Ты понимаешь, о чем я.

Подхожу к стене и разглядываю себя в висящем на ней зеркале. Кожа бледнее обычного, темные круги под глазами и общее впечатление слабости.

Пожимаю плечами.

– Красотка хоть куда.

– На самом деле ты очень даже красивая, – подходит ко мне сзади Блисс.

– Спасибо за неожиданный комплимент, – отвечаю с усмешкой.

– На самом деле! Я говорю совершенно серьезно. Теперь иди за мной.

– Наверное не лучшая идея в первый же день нарушать правила.

– Не будь трусихой, Алекс!

***

Пробираемся на кухню, Блисс открывает большой холодильник стального цвета, достает хлеб и колбасу, делает нам бутерброды.

– Слушай так можно? Нас не будут ругать?

– Конечно будут, если поймают, то нам конец. Директриса накажет сурово, она настоящая стерва! Скоро в этом убедишься, – Блисс хихикает. – И этот твой опекун тоже довольно строгий, суровый. Если честно я его боюсь. Но я без этих вылазок здесь, наверное, не выжила. Особенно поначалу.

– Не называй его моим опекуном! Я ненавижу этого человека. Он силой заставил меня учиться здесь.

– Хорошо, извини. Бежим обратно, я умираю с голоду!

Окидывая взглядом хрупкую фигуру девушки, удивляюсь. Блисс совсем не похожа на любительницу поесть ночью.

– Соберись, бежим обратно, Алекс, – торопит подруга, прижимая к груди бутерброды, и мы на цыпочках возвращаемся по лабиринту коридоров и этажей к себе. Разумеется, одной мне в жизни не найти дорогу.