Бунтарка для властелина (СИ)

В мыслях Ирен возненавидела его за самоуверенный тон. И все же она невольно наклонила голову набок, словно без слов прося продолжения. Однако Генри отстранился со словами:

— Только сначала один вопрос.

Отойдя к столику, он разлил вино по бокалам. Благородный красный оттенок заиграл в свете свечей, как рубины.

Ирен обхватила себя за плечи, хмуро следя за действиями Генри. Стало неприятно от собственной слабости, от того, что почти поддалась ему.

Он сел в кресло, жестом указывая на соседнее. Ирен неуверенно присела на край, поправив сорочку на плечах.

— Как тебе взбрело в голову возглавить восстание? — откинувшись на спинку, Генри пригубил вино.

Цепкий взгляд показал, что ускользнуть от ответа не получится. Вздохнув, Ирен взяла бокал. Она поиграла им в руке, наблюдая за тем, как колышется вино.

— Мой отец, — глаза чуть прищурились, будто на холодном ветру. — Как только ты дорвался до власти, он собрал восстание.

«Правда, сначала отправил младших к тете, подальше отсюда», — мысленно добавила Ирен, но вслух не призналась бы в этом и под пытками.

— И потащил тебя за собой?

— Я сама пошла, — уверенно поправила Ирен. — Выхаживала раненных в штабе, лечила больных. А его спасти не смогла… Он взял с меня слово, что я позабочусь о его людях. Стану во главе вместо него.

Она закрыла глаза, отпивая вина. Изысканное, чуть кисловатое, оно прошлось теплом по горлу. А на душе осталась горечь. Вспомнилось, как сидела над умирающим отцом: его сердце не выдержало постоянного напряжения, вконец ослабев.

В голове эхом зазвенели собственные слова из прошлого: «Я не справлюсь, папа, я не смогу! Это ты нужен им! Ты, а не я!»

Тогда Ирен со слезами на глазах прижалась к отцу, без сил лежащему на кровати. И только потом стало ясно, что он уже не дышит.

Из воспоминаний выдернул голос Генри:

— Твой отец — идиот. Он подставил тебя под удар ради своей борьбы.

Он стиснул пальцами подлокотник кресла. В глазах вспыхнул затаенный гнев.

— Нашей борьбы! — злясь за отца, Ирен гордо выпрямилась, как натянутая струна. — Можешь сколько угодно казнить и бросать в темницы, но на все королевство не хватит ни камер, ни палачей. Рения никогда не покорится тебе до конца. Как ты, вообще, дошел до такого? Я же помню другого человека. Мальчика, который ухаживал со мной за больным щенком и всегда вступался за слабых.

На последних словах она понизила голос: в горле появился комок от эмоций. Ирен чуть наклонила голову к плечу, внимательно глядя на Генри. Хотя теперь напротив оказался, скорее, Генрих Рок, уверенно держащийся среди королевской роскоши.

— Хочешь знать, как я пришел к власти? — он с усмешкой сделал глоток вина.

— Нет, — Ирен разочарованно качнула головой. — Как стал таким монстром, которому только она и нужна?

Поставив бокал на стол, Генри в одно мгновение оказался рядом. Он уперся ладонями в подлокотники кресла, нависая сверху. Его фигура перекрыла свет свечей, и в полумраке вызов, блеснувший в глазах, показался особенно опасным.

— Знаешь, милая, — вполголоса начал Генри, — когда ты так говоришь, мне очень хочется этой властью воспользоваться.

Глава 10

От близости Генри у Ирен перехватило дыхание. И все-таки она с показной невозмутимостью приподняла подбородок.

— Значит, не расскажешь? Я же ничего не знаю о том, что было с тобой и твоей семьей после… того случая.

— Хочешь сказать, твоего предательства? — Генри выпрямился, отходя к окну.

Он скрестил руки на груди, смотря в ночь. Даже в теплой комнате Ирен стало зябко от его пустого взгляда.

— Мы переехали в Нирфор. Отец сразу дорвался до кабаков и карт, — Генри рассказывал жестко и холодно, словно чужую историю. — Чуть ли не каждый день его вытягивали из канавы. Там же и нашли труп: прирезали за какой-то из долгов. Похоже, не единственный. Сразу после похорон начали угрожать матери, чтобы вернула деньги. Мы отдали все до копейки, а потом она сильно заболела. А лекари не помогают бесплатно.

В повисшей тишине стало слышно даже, как тихонько треснул огонек свечи. Мягко отставив пустой бокал, Ирен осторожно спросила:

— Ты остался один?

— На какое-то время, — пожал плечами Генри, не глядя на нее. — Пока не познакомился с мистером Ривсом — одним из знатных магов. Я просто принес ему травы, а он решил взять меня в ученики. Тогда все изменилось. Высший свет, приглашения ко двору, балы, роскошь… Я узнал, что есть и другая жизнь. Сменил имя, начал все заново.

На его губах появилась легкая улыбка, а в глазах — одновременно и тепло, и горечь. Во власти воспоминаний он показался обычным человеком, но Ирен сразу вспомнился свист кнута в подземелье и стон Айрона. Она встала с кресла, подходя ближе. И прежде, чем успела подумать, с губ сорвалось пренебрежительное:

— Тогда ты и решил, что захватишь власть, да? Голодный мальчишка дорвался до роскоши?

Генри повернулся по-звериному резко. Он ухватил за подбородок, не давая отвести взгляд. Ирен оцепенела от злости, которую увидела в голубых глазах.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — рыкнул Генри. — Так что не забывайся. Я могу уничтожить тебя в два счета.