Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева

Будучи человеком высокогуманным, с широким кругозором, пламенным патриотом своей Родины, Головнин не мог не чувствовать царского гнета и за пределами сферы своей деятельности. Отсюда становится понятным близкое знакомство его с декабристами, тесная дружба с одним из них – Завалишиным. С молодым Завалишиным познакомился он в 1821 году, когда его назначили помощником директора морского корпуса, а Завалишин был там преподавателем. Головнин не мог не разделять чаяний этих передовых людей того времени, их мечты о политическом переустройстве России на благо народа.

В Петербурге был дом у Синего моста, принадлежавший Российско-Американской компании. Жил в нем с зимы 1824 года новый служащий компании – Кондратий Рылеев. В доме у Синего моста часто сходились литераторы, моряки, армейские офицеры. Рылеев был душою этих крамольных сходок – собраний Северного общества декабристов. Наведывался сюда и Василий Михайлович Головнин. Его встречали радушно. Прославленный путешественник и ученый моряк хорошо знал многих гостей Рылеева. В доме у Синего моста готовились к решительным действиям. Большие надежды возлагал Кондратий Рылеев на военных моряков. Многие флотские офицеры были членами Тайного общества, а их подчиненные – матросы гвардейского экипажа, расквартированного на Екатерингофском проспекте – могли выступить по первому знаку своих командиров. Подумывали декабристы и об использовании Кронштадта.

Знал ли Головнин о замыслах декабристов? Несомненно, знал. Разделял ли он их? К сожалению, не удалось до сих пор обнаружить каких-либо документальных свидетельств членства его в Северном обществе. Однако откровенность и резкость его тогдашних суждений, прямота и благородство его характера заставляют с известным доверием отнестись к высказыванию Дмитрия Завалишина, который в своих мемуарах утверждает, что Головнин принадлежал к числу «членов Тайного общества, готовых на самые решительные меры». Но вот эти строки Завалишина кажутся более чем сомнительными. Завалишин сообщает: «По показанию Лунина (один из видных декабристов. – Авт

.), это именно Головнин предлагал пожертвовать собой, чтобы потопить или взорвать на воздух государя и его свиту при посещении какого-либо корабля».

Неизвестно, где был в тот сумрачный и морозный декабрьский день Василий Михайлович Головнин. Быть может – в отъезде, быть может – дома. Ни среди восставших, ни в рядах правительственных войск имя его не упоминается современниками. Когда начались в Петербурге аресты декабристов, в доме Головнина тоже появились жандармы. Они задержались в комнатах Феопемта Лутковского – брата жены Василия Михайловича. Лутковский Ф.М., двадцатидвухлетний мичман, совершивший уже два кругосветных плавания, состоял при Головнине «для особых поручений». Жандармы порылись в мичманских бумагах, книгах и ушли, унося с собою портрет Завалишина. Портрет висел на стене в комнате Лутковского. Вскоре Феопемт Лутковский был выслан из Петербурга с «отеческим» наставлением – выбирать впредь лучших друзей. Он был отправлен на Черное море, которое считалось тогда «морской Сибирью».

А Головнин продолжал упорную свою работу. Один за другим сходили со стапелей линейные корабли, фрегаты, шлюпы, военные транспорты. Строили корабли быстро: в Петербурге по три линкора в год, в Архангельске – по два. Флот получал новые суда, вполне пригодные для морских баталий и дальних плаваний. В 1830 году Головнин был произведен в вице-адмиралы.

Летом пришла в Россию страшная гостья – холерная эпидемия. В конце июня заболел Головнин. Он страдал молча. Через несколько дней. Василий Михайлович скончался. В 1921 г. книжное собрание В.М. Головнина в разрозненном виде поступило из имения Головниных в Московский университет. Впоследствии оно было выделено из общего и обменно-резервного фондов и сейчас хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова. В составе библиотеки В.М. Головнина около 205 томов книг по географии и морскому делу.

Дмитрий Николаевич Сенявин (1763 —1831)

Дмитрий Николаевич принадлежит к дворянскому роду Сенявиных, чья судьба была тесно связана с историей русского флота с самого момента его основания. Сын премьер-майора в отставке Николая Федоровича Сенявина, который некоторое время служил генеральс-адъютантом у своего двоюродного брата адмирала Алексея Наумовича Сенявина (1722 —1797), который был сыном петровского вице-адмирала Наума Акимовича Синявина (Сенявина) (1680—1738).

Многолетнюю военную службу Сенявина Д.Н. нельзя назвать гладкой. В ней были и заслуженные награды, и царская опала, трудные морские походы и ратные подвиги. Его военные заслуги высоко ценили адмирал Ушаков Ф.Ф. и светлейший князь Потемкин Г.А.