Буран

Овец словно подменили. Кажется, что они забыли свою стадную природу. Бросаются друг на друга, зарывают морды в шерсть. Вот оно в чем дело — они вырывают друг у дружки клочья шерсти и глотают их не разжевывая.

Сильный рывок сзади останавливает Тортобеля. Коспан оборачивается и вскрикивает, мороз пробегает по коже. Гнедая овца вцепилась в хвост Тортобеля, рвет его в стороны, пытаясь отхватить пучок волос побольше. Коспан с размаху бьет ее кнутом, она отскакивает, жадно грызет и глотает оставшиеся во рту волосы. Коспан не успевает снова поднять кнут, как другая овца вгрызается в хвост коня. Еще две, вытянув морды, бегут к нему. Размахивая кнутом во все стороны, Коспан пришпоривает коня. Он долго не может прийти в себя от ужаса. Такого он еще не видел — самые мирные на свете животные превратились от голода в лютых хищников.

18

Отара достигает песков только глубокой ночью. Почувствовав корм, овцы выходят из повиновения. Жадно хрустя колючками, они бросаются врассыпную, словно орда пьяных безумцев, ворвавшихся в мирный город.

С горечью думает Коспан, что враг его, «белый дьявол», снова посмеялся над ним. Достигнув заветной цели, он потерял власть над отарой. На глазах рассыпается сокровище, которое он бережливо собирал столько лет.

В безмолвных песках слышатся только хриплое дыхание, чавканье и возня жрущих овец. Плывет луна среди длинных прозрачных облаков. Она бледна и тоже как будто измучена четырехдневным бураном.

Еле переставляя ноги, Коспан бредет вперед, ведя под уздцы Тортобеля. Нет уже сил бороться, апатия овладевает им. Слабо ворочаются в голове тупые беспомощные мысли.

Впереди, среди дюн, определяется обширный котлован, похожий на тарелку. Снег здесь совсем тонкий, он не скрывает даже низкорослого буюргуна, желтыми барашками покрывающего этот солончак.

Бог даст, овцы остановятся здесь. Корма много, они нажрутся и остановятся. Быстрей закутаться в шубу и упасть в снег. Нет в мире большего блага, чем сон…

Тихий протяжный звук возникает в ночи. Неизбывно тоскливый, щемящий нутряной вой. Коспан вскакивает, волосы его поднимаются дыбом — волчий вой, как исповедь убийцы… Ему из-за дюн отзывается другой волк, потом третий… Вот где настигли Коспана его заклятые враги!

Вой многих волков сливается. Теперь он звучит угрожающе, как будто все сомнения и угрызения совести уже отброшены. Вой заполняет все пространство. Кажется, что тысячи хищников выползают из нор, собираясь в огромное полчище.

Коспан бросается к Тортобелю. Тот уже поднял голову, тревожно смотрит на хозяина. Овцы проснулись, беспокойно толкутся в котловане. Плаксиво скулит Майлаяк. Ну, на нее-то надежды мало. Зато Кутпан уже стоит, ощетинив загривок, в одной из своих картинных поз, готовый к схватке.

Коспан берет в руки соил и, погладив Тортобеля по холке, садится в седло. Черт побери, сюда бы хоть один автомат Калашникова! Одной длинной очередью скосил бы всю стаю. Увы, в руках лишь старый, видавший виды соил.

Вой затихает, потом смолкает окончательно. Полная тишина. Коспан, дрожа от напряжения, обводит глазами гребни песчаных холмов.

Бот резко, отрывисто начинает лаять Кутпан. Бесшумно промелькнув в лунных пятнах гребня холма, волки ныряют в темную низину. Сколько их? Кажется, не меньше пяти…

Коспан поднимается в стременах. Ему хочется издать мощный устрашающий крик, но из горла вырывается только беспомощный хрип.

Из тьмы вылетают горящие волчьи глаза. Хищники с ходу врываются в гущу отары. Не успев перехватить атаку, Коспан, подняв соил, бросается вдогонку. Несколько овец уже валяются на спинах, белея распоротым брюхом, дрыгая ногами в предсмертной агонии.

Под ногами Тортобеля один из волков, упоенно разрывающий клыками внутренности овцы. Что было сил Коспан бьет его соилом по крестцу. Хищник отпрыгивает, ощерившись, сверкает клыками. Коспан поднимает соил для второго удара, но Тортобель уносит его.

Обезумевшие от страха овцы кучками и в одиночку носятся по котловине. Откуда-то издалека слышится отрывистый лай Кутпана. В хаосе, в смятении, во мраке ничего нельзя разобрать. Тортобель топчет овец копытами, Коспан кричит, пытаясь пробраться к волкам, которые дружно терзают овец уже на другом конце котловины.

Заметив всадника с длинной палкой, два волка начинают бешено работать задними лапами, поднимая тучи песка, смешанного со снегом. Коспан пускает фыркающего Тортобеля сквозь эту своеобразную дымовую завесу, замахивается соилом, бьет, но волки ловко уворачиваются от удара.

Несколько овец в ужасе бросаются к гребню холма, за ними устремляются другие. В давке слышатся истошные предсмертные вопли. Снег обагрен кровью, усеян обрывками кишок.

В какое-то мгновение Коспан видит сражающегося Кутпана. Тот преследует удирающего волка, мощным броском накрывает его, вгрызается в ляжку. Сцепившись в бешеный комок, пес и волк катаются на снегу.