Буревестник

— Конечно, мой «баалдахай»!

Илья посмотрел в сторону, и я автоматически тоже. Тимур махнул нам, зовя к себе.

 — Пошли, обсудим с юбиляром наше дело, — сказал он, и мы двинулись на террасу к круглым высоким столикам, за которым собралась компания хозяев турбаз.

— Отлично! Вижу, собрались самые заядлые хранители байкальских тайн! — воскликнул Кирилл, увидав нас с Ильей.

— Илья попросил меня, чтобы я всех собрал, так как у вас снова конфликт, мы подумали, так будет проще. Я-то не при делах, — ответил ему Тимур, разливая по стаканам виски.

Мы подошли к Соболевскому и поздоровались с ним.

— Ну, мы звонили тебе много раз, в течение трех дней, но ты не поднял трубку,

— Илья пристально сузил свои янтарные глаза.

— Простите-извините, у меня слишком много дел, чтобы тратить его на всякие личные конфликты своих соседей! — язвительно ответил Соболевский.

Я тяжело вздохнула.

— Давай не будем, ладно? Мы собрались не по этому поводу, и ты это знаешь! — высказалась я с надеждой, что он заткнется.

Кирилл развел руками. Я заметила, что он уже был хорошенько выпивший.

— Тимур мне уже все рассказал: вы хотите выкупить свои турбазы у Великого с поморщь некой статуэтки. Я согласен! Поэтому привез деньги, потому что это и в моих интересах. Наш адвокат шамана Василий нашел того продавца, который владеет этой статуэткой и выкупил ее. Сегодня он тут. Так что вы мне должны каждый три миллиона, и дело шито-крыто.

Мы с Ильей опешили. Как всегда этот самозванец лезет вперед. Но, к моему удивлению, мой муж остался спокоен, хотя, уверена, и сейчас он был не против настучать «Благородному Оленю» по наглой пасти.

— Что же, вот так делаются дела, мне нечего добавить, кроме того, что мы тоже привезли с собой деньги и готовы закончить это дело как можно быстрее! — ответил Илья, и позвонив кому-то по телефону, сказал: — Неси дипломат!

От невроза меня всю свело, я сделала несколько глотков обжигающей жидкости и мысленно молилась, чтобы все прошло без проблем.

— Ну мы должны еще решить, кто из нас, или мы все вместе, поедем к великому шаману, отдадим статуэтку и заберем золотые пластины, — Илья держал в одной руке бокал, а другую засунул в карман брюк.

— Думаю, это все устроит Василий, мы все платим ему за его работу! — ответил Кирилл и поднял бокал верх.

К счастью, Василий явился быстро.

— Здравствуйте, мои хорошие! Как я рад вас видеть, и рад, что вы все собрались! — воскликнул адвокат, когда увидел всех нас, хозяев турбаз.

Тут же и подоспел Санек с чемоданом и отдал его Кириллу.

— Вот твои три миллиона! — сказал Илья и кивнул Саньку, тот тут же передал его Соболевскому.

 «Благородный олень» принял чемодан.

— Как все же приятно иметь с тобой дело, Романовский, несмотря на то…

— Так бери свои деньги, и мы прощаемся, уже поздно, нам пора возвращаться, папа не спит, тоже беспокоится! — перебила я Кирилла, дабы не началась сора.

— Хорошо! — Василий положил на стол бархатный мешочек. — Вот золотые пластины. Вы теперь — единственные владельцы своих турбаз! Великий очень благодарен вам от всей души, что вы вернули на Байкал родную святыню! Он надеется, что все будут счастливы, и надеется, что все наши годовые обряды будут проходить, как и прежде, на великом капище!

— А как же! Традиции есть традиции! — сказал Тимур. — Не думаю, что кто-то из нас теперь будет нарушать их!

— Конечно! — добавил Илья.

— Вот и славно! Давай Ярина, доставай пластины! — неожиданно ляпнул Соболевский. Но я не стала возмущаться и достала из мешочка три золотые пластины. Было нетрудно разобраться, какая пластина принадлежит какому хозяину турбазы, на каждом артефакте была выгравирована территория Байкала.

Я раздала артефакты каждому хозяину.

— Невероятно! Какая необычная вещь…

— Да, это так! — Илья поцеловал меня в лоб, и мы отошли в сторону. — Пойдем.

Попрощавшись со всеми, взяв уставшего мужа под руку, я повела его из зала.

— Извини, что мы покидаем банкет, — сказала я, когда мы вышли на парковку и направилась к черному БМВ. — Но я обещала папе, что мы ненадолго.

— Ничего, сладкая! — кажется, Илья выглядел очень довольно и устало. — Наконец-то мы отвязались от этого Соболевского.

— Я напишу Лельке, что мы едем домой! — я достала мобильный и написала сестре, что мы теперь свободны, как буревестник!

Мне едва верилось, что, вечность спустя, мы с Ильей были уже отдыхали.

— Моя драгоценная, ты самая сексуальная женщина, что я встречал! — бархатный тембр его возбуждающего голоса сводил меня ума.

Я знала, что Медведь снова завел свою игру. Я игриво сбросила с плеч шелковый пеньюар демонстрируя ему, как обалденно на мне смотрится бирюзовое ажурное белье.

— А я в первый раз надела нижнее белье, которое ты мне… подарил! — прошептала я ему, склоняясь на ним на кровати.

Илья провел пальцем по моему подбородку. Затем по бровям, по носу, коснулся губ, которые жаждали его поцелуев. Он поводил по ним пальцем. Это взбудоражило — я задержала дыхание, но не смогла удержаться, задвигалась, настойчиво прося новой ласки.

— Твое лицо — как у статуи Мадонны… — выдохнул мой Медведь.

— Я… люблю… тебя, мой единственный!