Буря (ЛП)

Он лежал у моих ног, его почти закрыла трава, окружавшая его. Он был в броне, словно самурай, но глаза его были пустыми, нагрудник был залит чернилами.

Я раскрыла рот в крике, но не раздалось ни звука.

«Сон», — поняла я. Очередной кошмар Ками.

Я оглядывала ступеньки, поднимаясь по ним. Здесь лежали десятки людей ужасными безжизненными позами, чернила капали с их тел, рядом лежало сломанное оружие и лопнувшая тетива. Я шла к зданию против воли. Я не хотела видеть то, что внутри. Я не хотела знать, кто это сделал.

Ступеньки скрипели, пока я поднималась. Комната внутри была затхлой и темной, свет попадал сюда лишь из окон, что были у приподнятой платформы на другом конце комнаты, огромный белые шторы развевались на ветру, который я не чувствовала. Бамбуковые татами были холодными и твердыми под моими босыми ногами, когда я ступила на них. Здесь тоже были павшие воины. Что за ужасная битва здесь случилась?

«Погоди, один жив», — я увидела скорчившееся тело в углу, колено темнело, а меч лежал рядом на татами.

Его серебряная серьга-кольцо сверкнула, когда он склонил голову, светлые пряди упали на лицо.

— Джун, — сказала я, он посмотрел на меня. Он поднял меч, что словно был из камня. Лезвие было черным, как мрак в пещере, и с него капала тьма, что могла быть чернилами. Или кровью.

— Все кончено, — сказал женский голос.

Я повернулась к платформе передо мной, откуда исходил голос. Женщина сидела на коленях на полу, складки алого кимоно окружали ее, словно красный пруд. Рукава кимоно были разноцветными со слоями оттенков черного, красного, золотого и серебряного цветов. Сложное золотое украшение было на ее голове, нити золотых бусин звякали друг о друга, когда она склонила голову.

— Оками Аматэрасу, — сказала я, перешагнув через лужу чернил. Я смотрела на павших воинов в тронном зале, пока шла к ней. — Кто это сделал?

— Ты, — сказала она, и от слова стало холодно и страшно.

Я покачала головой.

— Я не могла такого сделать. Я только что вошла.

— Есть только смерть, — сказала она. — И не сбежать.

Томо много раз повторял эти слова. Он тоже слышал их в кошмарах.

— Не сбежать от чего? — спросила я. — От судьбы Ками?

Аматэрасу печально улыбнулась.

— Не сбежать от прошлого, — она подвинулась, красная ткань ее кимоно открыла еще одно тело рядом с ней.

— Томо, — прошептала я. Хотелось проснуться. Я ущипнула руку с силой, напоминая себе, что это не по-настоящему. Это только сон. Но было ужасно больно видеть его безжизненным, покрытым чернилами.

— Тсукиёми, — ответила она, и я увидела, что волосы у него не медные, а черные. Я думала, что это из-за чернил, но он и выглядел иначе — старше, с морщинами и… почти не человеком, почти ангельской красоты, что меня испугало. Он был словно фейри-обманщик, что был слишком красив, чтобы ему доверять.

Он и был, и не был Томо. Я не могла этого объяснить, но во сне часто происходит что-то странное.

— Не понимаю, — сказала я. Был ли это лишь бессмысленный кошмар? Почему я это вижу?

— Я любила Тсукиёми, — сказала Аматэрасу. — И убила его.

Икеда говорила мне о том, что Аматэрасу и Тсукиёми были возлюбленными, пока тот не сошел с ума.

— Я должна была остановить его, пока он не разрушил все, что сделали августейшие.

— Августейшие?

— А теперь он мертв. Но он живет в осколках своей души, что остались, — она указала на землю, и я увидела разбитое стекло разного цвета.

— Как и в Томо, — сказала я.

— Тайра-но Киёмори, Токугава Иэясу, Юу Томохиро, все они — магатама одной души, — сказала она.

Я склонила голову.

— Магатама?

Она указала на осколки.

— Сусаноо разбил душу, — сказала она. — Остался лишь меч, — она посмотрела на Джуна и его оружие. — Послушай, дитя, — сказала мне Аматэрасу. — Зеленый цвет — вечный круг. Ты предашь Юу Томохиро, как я предала Тсукиёми.

Жар прилил к щекам.

— Я никогда не причиню ему вред.

Она отклонилась, золотые бусины звякали на ее голове.

— Ты убьешь его, пока не будет поздно.

Голова кружилась. Меня тошнило. Убью? Я?

Я упала на колени.

— Нет, — сказала я. — Это лишь глупый сон. Я не должна делать то, что вы мне говорите. Мы сами выбираем свою судьбу.

— Судьба только одна, — сказала она.

Я опустила взгляд, одежда была в чернилах.

Я проснулась от крика, Диана хлопнула дверью и крепко обняла меня.

* * *

— Почему ты не сказала раньше? — спросил Томо, глаза его были полны тревоги. Мы скрывались в одной из хижин в Торо Исэки. Его отец спал дома, вернувшись с работы посреди ночи. А раз нас пытались разлучить на месяц, такое укрытие было весьма кстати.

— Я не хотела тебя беспокоить, — сказала я. — И я была уверена, что это простые кошмары. Они ведь ничего не значат?

Томо прижал меня к себе, укутав теплом и своим запахом.

— Не значат, — тихо сказал он мне на ухо. — Я сражаюсь с ними всю жизнь. Не слушай их. Я никогда не слушал, — но его слова были правдой лишь отчасти. Он боролся, да, но и верил им, так ведь? Он верил, что он монстр, что у него осталось мало времени, а потом — лишь смерть.