Буря (ЛП)

Мы шли по территории, гравий шуршал под ногами. Деревья возвышались над нами, их стволы покрывал зеленый мох и веревки с синтоистскими тряпичными флажками. Томо схватил меня за руку, переплетая пальцы с моими. Это напугало меня, ведь обычно он так не делал на людях. Он морщился при каждом шаге. Я сжала его руку. Я тоже чувствовала здесь силу Аматэрасу. Совсем как в моих снах, но четче и сильнее.

— Еще немного, — прошептала я ему.

Мы нашли закусочную с удоном за мостом Уджи в лабиринте древних магазинов и набросились на лапшу, как только ее принесли. Томо заказал себе исэ эби, и я ожидала увидеть креветки, но это оказался лобстер со странными антеннами, что могли ловить спутниковые сигналы телевидения из Нью-Йорка. Миска его была украшена головой этого странного существа.

— Страшноватое, — сказала я, тыкнув антенну палочками. Она принялась покачиваться, словно флаг, над его удоном.

— Это вкусно, — Томо поставил поверх моей лапши кусочек мяса. Я не очень любила морепродукты, но пару раз с мамой мы ели лобстера, когда были в гостях у ее друзей в Мэне. Я попробовала кусочек исэ эби, медленно разжевывая его. Немного упругое, но мягкое мясо было словно пропитано маслом.

— Неплохо, — согласилась я.

— Ну? — спросил Ишикава. — Как мы доберемся до зеркала?

Я прижала палец к губам.

— Ты хочешь, чтобы услышал весь город?

Томо не отводил взгляда от лапши, бульон сверкал на его губах.

— План подсказала Кэти.

— Э… я?

Томо улыбнулся с опасным взглядом.

— Нам нужно перелететь ограду.

— Мури йо, — предупредил Ишикава, качая головой. — Ты знаешь, что случилось в прошлый раз.

— Он прав, — сказала я. — Никаких драконов. Они сожгут это место и съедят тебя.

— Я и не о драконах, — сказал Томо, оставив палочки лежать поверх пустой миски. — Мне нужно что-то, что летает, но послушное и способное тихо ступать по траве или гравию. И то, что не восстанет против меня.

— Но все рисунки были против тебя, — сказала я. — Ты ведь сам знаешь?

— Лошадь так не поступила, — сказал он. — Помнишь?

Я помнила. Я не могла забыть поездку на бумажной лошади по Торо Исэки, когда я обхватывала руками Томо, а мы мчались по древней деревне.

— Лошадь не перепрыгнет ту стену, — сказал Ишикава.

— Кирин может, — сказал Томо.

— Кирин? — спросила я.

Ишикава скривился, покачиваясь на стуле.

— Ты хочешь нарисовать жирафа?

Томо потянулся через меня и хлопнул Ишикаву по голове.

— И-тэ! — возмутился Ишикава.

— Не жирафа, идиот. Другого кирина. Коня с одним рогом.

— Единорога? — мои глаза расширились. — Твой хитрый план — единорог?

Он пожал плечами.

— Не совсем единорог. Он отчасти козел, бык, дракон… я и не знаю, как его правильно описать. Но знаю, что он перенесет нас через ограду, и, возможно, не попытается нас убить.

— «Возможно» — ключевое слово, — фыркнул Ишикава.

Мы заплатили и покинули закусочную, нам оставалось лишь дождаться ночи.

Кирин, азиатский единорог. Было страшно подумать, как Томо будет сейчас рисовать, я знала, что он едва держится. Еще и рядом с храмом Аматэрасу. Это точно добром не кончится.

* * *

Рука Томо двигалась во тьме, ручка царапала страницу в его блокноте. Ишикава телефоном освещал листок, и призрачный свет его экрана очерчивал деревья кедра и кипариса. Воздух был холодным, пахло костром, что жгли неподалеку и свежестью деревьев. Жгли, наверное, священники. Мы долго бродили по территории храма, ожидая ночи, и успели увидеть разные ритуалы, что выполняли священники.

Ноги покалывало из-за иголок хвои, по которой мы ползли вдоль храма Наику. Мы смогли пересечь мост Уджи незамеченными, но главный храм на ночь был закрыт, и мы по лесу пытались приблизиться к деревянной ограде.

— Опусти телефон чуть ниже, — прошептал Томо, Ишикава послушался. Луч света мог выдать нас священникам. Храмы вообще охраняли ночью? Я не знала, но сомневалась, что мы так легко доберемся до сокровища Японии, не вызвав вопросов у местных священников.

Я обхватила себя руками, пальто было застегнуто на все пуговицы. Я стянула волосы в хвост, спрятав его под воротник. Если нас увидят, меня заметят первой. А сколько блондинок было в Исэ на момент проникновения? Я знала, что хотя бы на станции меня сняла камера.

Ручка плясала по странице, лицо Томо было спокойным и сосредоточенным. Рисование было для него опасным, но он и невероятно любил это занятие. Это удовольствие было заметным в его глазах. Я склонилась, чтобы увидеть рисунок.

Рисунок был похож на лошадь, которую он изобразил тогда в Торо Исэки, но пропорции были другими. Ноги были тоньше и изогнутыми, на каждой ноге было раздвоенное копытце оленя. Он пририсовал на ногах зверя неровные клочки меха. Морда была шире, чем у лошади, угловатой и больше напоминала драконью голову. Он выписал заостренные уши под копной гривы и нарисовал чешую на морде существа и на животе, словно в животном этом была и часть рептилии. Я никогда не видела такого единорога.

Томо выдохнул, рука на странице дрожала.

— Томо?

Глаза его были полностью черными, а рисовал дальше он, не управляя собой. Ишикава тоже увидел это, глаза его расширились.