Буря в раю

– И, вернувшись в Лос-Анджелес, ты снова отправишься в командировку?

Джек перевел взгляд на нее и смотрел очень долго. Пока не почувствовал, что больше не выдержит. Как можно задавать подобные вопросы на высоте двадцати тысяч футов?

– Не знаю, Эйприл. – Ничего другого он ответить не мог. И, только произнеся эти слова, понял, что говорит совершенно искренне. Он действительно не знает.

Эйприл погрузилась в свои мысли, а Джек сосредоточился на управлении самолетом. Его так и подмывало спросить Эйприл, о чем она думает: о нем, его карьере, планах на будущее? Хочет ли она прожить с ним остаток жизни? Но Джек понимал, что таких вопросов лучше не задавать.

Погода была ясной и безоблачной, и все-таки, когда самолет благополучно приземлился в Оахаке, у Эйприл вырвался вздох облегчения. Как Джек и обещал, они прибыли вскоре после полудня. Джек исчез в терминале, где можно было нанять такси, а Эйприл с чемоданами осталась на краю летного поля.

В этом старинном городе она не была уже несколько лет. Оахака, столица штата, выросла на развалинах древних поселений индейцев-цапотеков. Коренных жителей этих мест можно было встретить в городе и сейчас: в большинстве своем они жили в трущобах и выполняли грубую, неквалифицированную работу. В здешних краях индейцы считались людьми второго сорта – местные власти были уверены, что ни социальная помощь, ни образование им не нужны. Эйприл подумала о завтрашних слушаниях, и лицо ее сморщилось в досадливой гримасе.

Как ей хотелось бы просто отдохнуть здесь вместе с Джеком! До сих пор Эйприл и сама не осознавала, насколько нуждается в отдыхе. Может быть, за несколько дней вдали от привычной рутины она разберется в себе и поймет, чего хочет от себя и от Джека… В памяти Эйприл всплыла прошлая ночь, и она поежилась, хотя в Оахаке стояла удушающая жара.

И эту ночь она тоже проведет с Джеком – на мягкой постели… Эйприл почувствовала, как пылают щеки… и в этот миг на плечо ей легла тяжелая мужская рука.

– Извини, я не хотел тебя пугать. О чем ты думала? – Джек обнял ее за плечи и повел к такси, дожидающемуся футах в пятидесяти от взлетной полосы.

Эйприл покраснела еще сильнее. Как это ни глупо, она стеснялась признаться, что мечтала о ночи любви.

– Ну… о нашем путешествии. Кармен закачала номер в отеле «Эль Президенте» – это одна из лучших гостиниц в городе.

– А там есть большая кровать и чистые простыни? – прошептал Джек ей на ухо.

Эйприл улыбнулась в ответ. Неужели он прочел ее мысли?

– Надеюсь, что есть. А что?

– Я готов остановиться даже в мотеле, лишь бы там была кровать и завтрак в постель.

Эйприл рассмеялась.

Улыбающийся смуглолицый таксист уже сложил чемоданы в багажник и теперь с поклоном приглашал пассажиров в машину. Привыкнув к богатым туристам, он в каждом иностранце подозревал источник щедрых чаевых.

Джек усадил Эйприл на заднее сиденье и сел рядом. Она попыталась отодвинуться, но он обнял ее и притянул к себе. Эйприл заметила, что таксист разглядывает их в зеркало заднего вида, и, тщетно стараясь отодвинуться от Джека подальше, произнесла фирменным голосом директора гостиницы:

– Отель «Эль Президенте», рог favor.

Но все ее старания пошли прахом, когда Джек добавил на великолепном испанском:

– И чем быстрее довезешь, тем больше получишь. Comperendes?

Таксист, по-видимому, понял: он рванул с места с такой прытью, что Эйприл качнулась назад и ударилась бы о спинку, не подхвати ее сильная рука Джека.

– Скажи, чтобы ехал помедленнее, иначе мы просто не доедем живыми! – проворчала она, хотя в глубине души была вовсе не расстроена очередной победой Джека.

– Эйприл?

– Что? – мрачно пробормотала она, не доверяя обманчивой мягкости его голоса.

– Не дуйся и поцелуй меня.

Он снова выиграл. И Эйприл не могла на него сердиться.

«Эль Президенте» – белоснежное шестнадцатиэтажное здание – поразил Джека европейской роскошью и высокими стандартами обслуживания. Однако радость его померкла, едва Джек узнал, что Кармен заказала для них с Эйприл раздельные номера. Он попытался было протестовать, однако на этот раз верх остался за Эйприл.

Джек мрачно следил, как она регистрируется и получает ключи. За всю дорогу наверх он улыбнулся лишь однажды – когда Эйприл, не доверяя коридорному, сама вскинула на плечо его камеру. Остальное время он был угрюм и молчалив, а Эйприл, кажется, полжизни отдала бы, чтобы снова увидеть его улыбку!

Войдя в номер, Джек прислонился к дверям и скрестил руки на груди.

– Я сделал что-то не так?

Эйприл не стала притворяться, будто не понимает, о чем он.

– Нет.

Джек подошел ближе.

– Тогда почему мы в отдельных номерах? Эйприл пожала плечами, но не отвела глаз.

– Знаешь, для меня это все еще в новинку… Мне кажется, нам с тобой нужно побольше свободного места и времени. На всякий случай.

Голос ее дрогнул, и на лице Джека, как показалось Эйприл, гнев сменился заботой.

– Ты думаешь, что можешь надоесть мне за два дня? – Эйприл отвернулась, но Джек, взяв ее за плечи, привлек к себе. – Взгляни на меня!