Буржуа

Особенный интерес представляет для нас тот факт, что религиозное и церковное рвение нигде не было сильнее, чем во Флоренции, этом Вифлееме капиталистического духа (NB.

Христианского происхождения!). Тоскана была во время раннего средневековья настоящей твердыней клерикализма: здесь связь между историей отдельных церквей и историей отдельных городов теснее, чем где бы то ни было еще; здесь монашество особенно многочисленно и особенно деятельно; его ордена, если они и были основаны где-либо в другом месте, оживали новою жизнью в Тоскане; здесь население хвалится большим отвращением от ереси и большей чистотой веры, чем где бы то ни было (273). Лучший знаток истории старой Флоренции выражает свое суждение о положении Тосканы по отношению к церковным властям в следующих словах (274):

«Тесная связь, в которую здесь вступили церковно-религиозные тенденции с наиболее сильными элементами государства, с самого своего возникновения — в сознательном сопротивлении неитальянской императорской власти и преданному ей за немногими исключениями дворянству — опиравшегося на занимающееся промышленностью и торговлей городское сословие, — государства, которое благодаря честности и трудолюбию ремесленников и фабрикантов и благодаря лукавому, беспощадному и знающему свет коммерческому духу крупных купцов и банкиров, развилось в одно из богатейших на земном шаре, — эта связь наложила свою печать на историю города на берегу Арно, пока он имел выдающееся значение для культурного развития Европы».

И мы вправе прямо предположить, что это сильное основное религиозное настроение держалось в широких массах католиков всех стран, испытав благодаря Реформации, большей частью усиление, несомненно, до конца раннекапиталистической эпохи. Купцы и промышленники в XVIII столетии все так же благочестивы, как в XIV, и живут «в страхе господнем». Их религиозность проникает в недра их деловой жизни. И обороты речи, подобные тем, которые мы находим в немецких купеческих книгах: «от купца требуется, главным образом честное и добродетельное поведение: неправое добро не идет на пользу, тогда как добро у благочестивого и справедливого человека пускает корни, приносит с собою божье благословение и переходит на детей и внуков», — такие обороты речи шли, несомненно, из глубины честного убеждения. Они постоянно повторяются вновь. Прибыль — это «благословение божие», так же как и «благословение детьми». «От него мы получаем все: это он благословляет наши предприятия и ведет их к процветанию», — гласит (я привожу одно изречение вместо многих) место в книге домашнего хозяйства одного французского сукноторговца в XVIII столетии. И когда тот же человек начинает свой «Livre de raison»

⁸⁰ словами: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Благословенна будь Пресвятая Троица, да поклоняются ей и да хвалят ее во веки веков» (275), то он взывает к богу всерьез. Вручение всего дела в руки божие не стало еще пустой фразой, как в наше время, когда рудиментарное «с богом» в начале наших счетных книг представляется богохульством.

Для легкого и непосредственного воздействия на душевную жизнь, а тем самым и на общее направление воли и вытекающее из него устроение жизни верующего в распоряжении католической церкви была самым действенным средством тайная («ушная») исповедь, которая со времени постановления четвертого Латеранского собора в 1215 г. была вменена, по крайней мере один раз в год, в обязанность каждому взрослому. Мы вправе предположишь, что деловые люди на исповеди вступали с представителем церковного учения как бы в соглашение также и относительно принципов ведения дела (поскольку это не происходило вне этого святого таинства). Для того чтобы дать духовным лицам, которые принимали исповедь, возможность разрешать все сомнения верующих, были написаны многочисленные морально-богословские книги решений, известные под названием Summae theologicae, в которых для каждого, хотя бы самого незначительного, жизненного обстоятельства, и не в последней мере для поведения в хозяйственных делах, устанавливались и казуистически разъяснялись соответствующие церковному учению правила поведения. Эти Summae составляют для нас поэтому один из важнейших источников познания должного (по мнению церкви), с одной стороны, и сущего (которое мы должны читать между строк) — с другой. Мы будем часто встречаться с ними в XIX главе.

2. Протестанты