Буржуа

Целестремительнее, сознательнее, следовательно, рациональнее становится мышление (экономического человека) благодаря технике, тем более современной технике. Но мы констатируем, что под влиянием ее оно становится еще и точнее, как бы пунктуальнее. Об этом заботятся прежде всего созданные техникой методы и приспособления для измерения разнообразнейших величин, в особенности времени.

Изобретение часов играет важную роль в истории духа современного экономического человека. Изобретение часов с грузом относится к Х столетию; первые колесные часы, об изготовлении которых мы слышим, — это часы, сделанные Генрихом фон Викком в 1364 г. в Париже для Карла V. В XIV в. все более крупные города Италии обладают часами, бьющими 24 часа (427). В 1510 г. Петр Геле изобретает карманные часы; Иоганн Коклуэс говорит о них в 1511 г.: «Из железа он делал маленькие часы со многими колесиками, которые показывают и отбивают сорок часов; их можно носить на груди или в кошельке» (428). В 1690 г. к часам присоединяется секундомер, введенный Джоном Флойером в качестве вспомогательного средства для точного счета пульса (случай, когда хозяйственный интерес явственно не был движущей силой изобретения). Точное распределение времени, «счет» времени, становится, конечно, возможным лишь после того, как время могло быть точно измерено. (Совершенно так же, как точный счет денег стал возможным лишь после того, как техника сделала возможным точное изготовление монеты!)

Арифметически точному ведению хозяйства в той же мере способствовало постепенное усовершенствование технического процесса. Точные калькуляции при поставках предполагают совершенно обеспеченное производство; современные средства сообщения только и сделали возможным, если не создали, автоматически функционирующее, как гигантская машина, производство; развитие склонности к учету есть, таким образом, на добрую долю дело техники.

Простое размышление показывает, что и быстрый темп жизни современного экономического человека только и был создан или по крайней мере получили сильное поощрение благодаря завоеваниям современной техники: железным дорогам, телеграфу, телефону. Другие силы, увидим мы еще, действуют здесь, толкая к этому темпу: но техника делает его возможным, техника усиливает его, техника дает ему общее распространение.

Естественным является делать современную технику ответственной и за общее своеобразное умонастроение современного экономического человека: его чисто квантитативный взгляд на мир. Правда, в этом большую долю, пожалуй, создала привычка к денежному выражению. Но мы должны все же вспомнить, что существо специфически современного естественнонаучного мышления состоит в той же тенденции к разложению всех качеств в количества. Только тогда, когда для какого-нибудь процесса в природе становится возможным установить математическую формулу, мы имеем право говорить о естественнонаучном познании: так учил нас Кант.

Значит, несомненно, мы и здесь снова имеем перед собой параллельное развитие естественнонаучного духа, как оно запечатлевается в технике, и капиталистического духа, и этот параллелизм может быть доказан еще во многих других случаях (429). Но так как воздействие естественнонаучно-технического мышления на хозяйственное в этих наиболее общих формах, принимаемых мышлением, с трудом может быть прослежено, я откажусь здесь от дальнейшего исследования возможных соотношений и обращу лучше внимание читателя еще на один важный комплекс духовных процессов, где выработка капиталистического духа стоит в совершенно ясной зависимости от развития техники.

Я имею в виду передвижения жизненных ценностей, которыми мы обязаны мощному техническому прогрессу нашего времени и которые приобрели основное значение для образа мыслей современного экономического человека.

Несомненно, что главным образом благодаря завоеваниям современной техники технический интерес или, точнее, интерес к техническим проблемам попал на первый план среди всех других интересов. Это является достаточно понятным. Все большие и большие достижения в области техники возбуждали сначала любопытство, затем привлекали к себе внимание и становились гордостью эпохи. Техника ведь есть единственная область, где мы безбоязненно можем подводить баланс нашим достижениям; как же тогда толпе, всегда бегущей за успехом, не интересоваться особенно этой областью, где нами достигнуты единственные большие успехи, тем более что так просто оценивать, по крайней мере результаты техники. Так, стало бесспорным фактом, что радиотелеграф и воздухоплавание ныне больше интересуют людей, в особенности молодежь, чем проблема первородного греха или страдания Вертера.