Bushi-Do: Ронин

— На первое время я выдам вам подробную карту корпусов. В офицерском планшете есть специальное отделение под неё. Свод правил учреждения обязательно изучите и сделайте это максимально внимательно. Незнание закона не освобождает от ответственности. Расписанием советую заняться отдельно, на обратной стороне распечатки все пояснения по цветовой гамме отметок и цифро-буквенным обозначениям. Анкету кадета я жду заполненной у себя на столе после окончания занятий.

— Благодарю вас. — пробормотал я, растерянно переводя взгляд с бумаг в руках на секретаря. — А вы не подскажете…

— Гражданский? — секретарь встрепенулся, заинтересовано выгнул бровь и добавил уже себе под нос: — Это будет интересно.

— …в каком часу появится ректор?

— Господин Таранов сам назначит вам встречу, молодой человек! — он немедленно ответил и посоветовал с участием в голосе: — А вам я пока рекомендую проследовать в тридцать вторую аудиторию. До начала занятий ещё час, вы вполне успеете ознакомиться с необходимым минимумом бумаг.

Признаваться в собственной неграмотности было стыдно. Такой «потери лица» мне здесь не простят. С каждой минутой вся эта затея со школой казалась мне всё более безнадежной. Но виду я не подал и, максимально вежливо распрощавшись, отправился на поиски своей аудитории.

Коридоры в учебном корпусе достойны отдельной песни. Высокие, метров семь потолки, колонны, барельефы и картины на стенах. Очутившись в таком, поневоле чувствуешь себя несколько некомфортно, этаким пигмеем, что забрел в вотчину великанов. К счастью, нумерация помещений сюрпризов не создала и спустя четверть часа поисков я уже обосновался в пока ещё пустующей аудитории, выбрав самую дальнюю парту из всех возможных.

***

Вся информация из ректората была во временно недоступном мне формате и все бумаги были отложены в сторону до востребования. Не желая напрасно терять время, я раскрыл ноутбук — ещё ночью я отметил огромное количество писем в электронной почте. Пора было возвращаться к жизни. И первые же сообщения заставили меня занервничать.

Род Хаттори продолжал войну. И в тоже время получил передышку: в разборки аристократов вмешался Император.

Причиной послужил последний контракт «ХатториГрупп» и «МаэдаИндастриз» с министерством обороны Японской Империи. Расчёт Такэда строился на одном точном, выверенном ударе, после которого обезглавленные компании попросту перешли бы в собственность победителя. Чудесное спасение наследника Хаттори смешало нашим врагам все карты. Особенно, если учесть, что в этом спасении прямое участие принял никто иной как официальный посол Российской Империи — Андрей Бельский. Старый друг семьи Хаттори и весьма влиятельный, опытный политический деятель.

В итоге разразился скандал. Клан Такэда отмёл обвинения в беспочвенной агрессии, предоставил доказательства якобы произошедшего конфликта между Свободным Родом Маэда и кланом Такэда, но в уже сложившейся и очень некрасивой ситуации это не принесло необходимых им плодов. Рейдерские группы клана Такэда наткнулись на предельно вежливых чиновников Имперской Канцелярии и, обменявшись любезностями, откланялись. До окончания контракта с министерством или моей преждевременной кончины обе компании находились под прямым протекторатом Императора. Но палка, как известно, имеет два конца.

Протекторат не распространялся на Слуг обоих Родов, не распространялся на прочее имущество и уж тем более не давал никаких гарантий лично мне. Война продолжалась. После ожесточенного штурма захвачен замок Канадзава, защищавшая его родовая гвардия Маэда полностью уничтожена. Поместье моей семьи предано огню, а от военных сил осталась горстка людей. Сухая статистика последнего отчёта тяжким грузом легла на мои плечи. Разгром. Сотни погибших воинов и гражданских.

Ярость. Всепоглощающая, безумная, опаляющая душу. Лишь усилием воли я смог сдержаться — аудитория начала заполняться кадетами и воспитание всё же взяло верх, только заскрипели стиснутые зубы и побелели костяшки сжатых в исступлении кулаков. И больше ничего. Самурай не должен показывать своих эмоций. Следовало помнить об этом. Все решения я отложил на вечер.

Кадетов становилось всё больше. Они вваливались шумными компаниями и подиночке, весело гомоня или заспанно хмурясь. Неудивительно, что меня заметили почти сразу же. И очень быстро на мне сконцентрировалось основное внимание.

Мои новые одноклассники… Аккуратные, похожие друг на друга характерной выправкой и манерой движений, безликие в одинаковых комплектах военной формы — в Высшей Кадетской Школе, куда меня занесла нелегкая, иной одежды для учащихся попросту не предусмотрено. Пятьдесят парней 16–17 лет, в черных мундирах старшей группы оккупировали устроенную амфитеатром учебную аудиторию и… Почти все они смотрели на меня, так или иначе. Кто-то в открытую, нагло и с вызовом, кто-то лишь краем глаза, исподтишка. В принципе, понять их реакцию было нетрудно. Появившийся в середине учебного года новичок не вписывался в привычную картину мира, а всё новое поневоле вызывает интерес.