Bushi-Do: Ронин

Оценивающие взгляды она ощущала легкой, немного дразнящей щекоткой вдоль позвоночника, вызывавшей приятное удовлетворение собой. Поэтому, поддразнив мужчин зрелищем подтянутой фигуры с неплохими формами, затянутыми лишь в короткие свободные шортики и обтягивающий топ, а себя — их первобытными инстинктами, Алла вцепилась в воротник футболки мужа и потащила его за собой. Её личный лысый громила, к четвертому десятку лет окончательно превратившийся в образец брутальный мужской красоты, опешил от неожиданности и воспротивился только сделав несколько шагов:

— Ты что делаешь, женщина?

— О, ты вспомнил, что я женщина. Какая прелесть! — восхитились жена словами мужа. — Так вот как это работает! Пойдем в душ, может вспомнишь что ещё надо со мной делать? — добавила она уже шепотом, прижимаясь к мужу как ластящаяся кошка и изгибаясь при этом всем телом.

Мелькнувшая было тень недовольства на лице мужчины сменилась хищной улыбкой и, не теряя времени, он проворно подхватил жену за талию, забрасывая её себе на плечо, не обращая внимания на притворное возмущение плененной красавицы:

— Сама напросилась! — рыкнул он, звучно припечатывая ладонь к её ягодице.

Двери душевой хлопнули, пропуская их в свои недра, а Олег только коротко посмотрел парочке вслед и громко, на весь зал заявил:

— Думаю, что тренировка для всех затянется ещё на полчасика…не будем мешаться под ногами у большого и светлого чувства…

Ответом ему был только дружный смех людей, понимавших друг друга с полуслова в любой ситуации. И все вернулись к прерванным упражнениям.

***

«Если человек живет в уединении и избегает общества, он малодушен. Только ложные мысли заставляют его считать, что он сможет достичь чего-то отгораживаясь от других.» Это утверждение из Хагакурэ или «Сокрытого в листве», по традиции бывшего одной из моих настольных книг в детстве стало мне понятным только в России.

Причины были вполне очевидны — несмотря на пышную церемонию представления и последующего знакомства с частью одноклассников, сближения и дружбы не произошло. Никто из них, стоит заметить, не избегал молчаливого иностранца, скорее наоборот, меня пытались вовлечь в некоторые беседы, интересовались моим мнением, приглашали разделить с ними трапезу в столовой. А радикальная смена цвета волос и вовсе не вызвала хоть сколько-нибудь заметной реакции. Поудивлялись и забыли.

Моя реакция на все попытки ребят сблизиться была вежливой и чуть отстранённой — лаконичные ёмкие ответы, короткие реплики и извинения, с которыми я отклонял любые предложения, так или иначе способные отвлечь от учёбы. На всё остальное просто напросто не хватало времени, а успеваемость была острой проблемой, ввиду некоторого отставания по школьным дисциплинам и зияющим пробелами в военных. Поначалу было ощущение правильности подобного поведения, но дни сменялись днями, а успехи фактически отсутствовали.

Отдельным фактором были разговоры с духом дедушки и тренировки под его руководством. Многочасовые, отнимающие много физических и духовных сил, они затягивались порой до глубокой ночи. Прогресс шёл медленно, старый самурай-синоби буквально заваливал меня знаниями, объясняя тонкости и нюансы плетения техник или особенности той или иной методики концентрации. Голова пухлая, арсенал приемов рос, а толку от этого было — пшик на постном масле. Применять полученные знания было негде, да и некогда. Мной всё чаще овладевало опасение, что в ближайшее время всё новоприобретенное просто выветрится из головы.

…К середине учебной недели, точнее в четверг, с самого утра мне предстояло попытаться разгрести накопившиеся за весь период мелкие дела. И первым в повестке стоял разбор электронной почты, ставший уже традиционным занятием. Письма и отчёты сливались в могучий поток бюрократии, с лёгкостью поглощавший меня и моё время.

Отдельно стояла личная переписка. Скрепив сердце и лихорадочно перелопатил память, я вынужден был ответить на письма двух девчонок, одноклассниц моего брата. Слияние подкинуло мне сюрприз, этакое наследство из прошлой жизни — Риассу и Римма в своё время по уши втрескались в моего брата, а он… Он пожалел их чувства и не стал вносить ясность в зарождающиеся отношения, попросту попытался перевести их в дружбу. И вчистую проиграл эту битву. Неудивительно, ведь он пытался побить сразу двух женщин в поле их привычной деятельности. У них генетическая память, инстинкты, а у нас, мужчин, только холодная логика, которая против них очень редко работает.

А разгребать всё это пришлось мне. Ответить им я решил после того как счётчик непрочитанных писем превысил отметку в сотню. И с того дня переписка с близняшками вошла в привычку.

Остальная корреспонденция имела сугубо деловой характер и большую важность, однако в первую очередь я отписался именно девчонкам.