Бутлегеры

После того, первого цеха, Иванов получил от Вязова небольшую денежную премию, которую посчитал своим долгом немедленно пропить. Принять участие в этом процессе он предложил и нам, однако мы с Виталием вежливо, но твердо отказались. Регулярно и крепко пьющие люди, типа Профессора, обычно отказам от угощения только рады, считая, что им больше достанется. Поэтому Иванов на нас совсем не обиделся, накупил на всю премию водки и с превеликим удовольствием употребил ее один. Конечно, на это потребовалось время. Почти неделю, Профессор, словно настоящий ученый, ставил на своем организме опыты, выясняя какое количество сорокоградусной жидкости он сможет осилить за сутки. Естественно Иванов не успокоился, пока не выдул все, а потом несколько дней мучительно выходил из запоя. Но зато, когда вышел, снова активно включился в работу по поиску дешевой водки и денег на нее.

Есть в алкоголиках нечто романтично-первобытное. Первые люди на земле проводили все свои дни в охоте, чтобы насытить утробу. Забьют мамонта, устроят пиршество, а на следующий день снова копье в руки, и вперед. Так и жизнь нынешних язычников, приверженцев Бахуса, сводится к постоянному поиску алкоголя. Добудут бутылку, выпьют, отведут душу и вновь выходят на промысел. Эх, сколько же у нас по стране таких охотников, и какие огромные суммы наваривают на них бутлегеры.

В тот день Профессору не везло. Сначала он безрезультатно прогулялся по знакомым торговым точкам. Киоскеры считали, что все дивиденды за полученную от него информацию о ментовских подлянках уже выплатили, да к тому же сами после очередных штрафных санкций сидели на мели. Халявное угощение Иванову обломилось, а денег на законную конвертацию их в алкогольную продукцию не было.

Потом Профессор прогулялся возле гастронома. Встретил двух старинных приятелей с типичной для алкоголиков тоской в глазах. Они позвали Иванова с собой на дело - пошустрить по дворам и, если повезет, стянуть какое-нибудь бельишко, вывешенное на просушку. Однако, он не зря имел "погоняло" в виде ученой степени, до уголовщины никогда не опускался, а потому отказался. Правда, легальных способов раздобыть денег имелось не много. К тому же, во всех сферах, будь то погрузочно-разгрузочные работы у коммерсантов или сбор стеклотары, царила жесткая конкуренция. Штрейкбрехерство чревато жестоким битьем, а насилия миролюбивый Профессор не любил, особенно когда оно применялось к нему. Поэтому, поразмыслив, решил не рисковать и попытаться изыскать деньги каким-либо другим образом.

В тяжелых раздумьях он бродил по городу и повстречал еще одного старого знакомого по прозвищу "Чинарик", полученном им в незапамятные времена за привычку подбирать окурки. Чинарик давно уже опустился на низшую ступень социальной лестницы, превратился в бомжа, и теперь собирал не только окурки. Иванов застал его за занятием, когда тот тщательно рылся в помойке в поисках пропитания.

- Привет, - поздоровался Профессор. - Как улов?

- А, чего тут путнего найдешь, - пренебрежительно махнул рукой Чинарик. - Сейчас люди экономят. Ничего путнего не выбрасывают. Чтобы приличной хавки добыть, нужно в центр ехать, где "новые русские" живут. Вот там, сказывают, лафа, на помойке чего только не сыщешь: и бананья чуть подгнившие и йогурт просроченный нераспечатанный и банки вздувшиеся со всякими консервами заморскими. Но тама своя мафия. Сказывают, один мужик с зоны откинулся, а жить негде, ну и сунулся за хавкой на одну помойку на Московской горке. Так местная мафия тама ему башку отрезала и в контейнер сбросила. А ты чегось, гуляешь?

- Гуляю. Трубы горят, а остудить нечем.

- Ну так, чегось, пойдем похмелимся, - неожиданно предложил Чинарик.

- А есть чем? - с надеждой воззрился на него Профессор.

- По твоему рецепту гуталином хлебушек помажем, оно глядишь и полегчает.

Чинарик достал из холщевой сумки необходимые ингредиенты, найденные им на помойке, - железную банку крема для чистки обуви и заплесневелый в полиэтиленовом мешке хлеб. Да, было дело, действительно давным-давно в трезвые горбачевские времена именно Профессор научил его извлекать спиртосодержащую жидкость из сапожного гуталина. Процесс не представлял сложности. Требовалось лишь изготовить сэндвич в виде двух кусочков хлеба с прослойкой гуталина и положить его на батарею парового отопления. Потом, когда средство для чистки обуви пропитает хлеб, срезать почерневшую его часть, а остальную с содержанием спирта можно употреблять в пищу. В качестве негативных моментов такого вида пьянства отмечались: отвратительный сапожный вкус хлеба и пугающий черный окрас губ, которые потом трудно было отмыть. Поэтому способ не получил широкого распространения. Сам Иванов даже в самые тяжелые дни никогда им не пользовался, лишь демонстрировал другим. Тем более не захотел прибегать к нему теперь.