Саки

Бык

Том Йоркфилд всегда смотрел на своего единокровного брата, Лоренса, с ленивой инстинктивной ненавистью, ослабевшей с годами и превратившейся в терпимость и безразличие. Не было никаких существенных реальных причин, чтобы испытывать к нему ненависть; он был всего лишь кровным родственником, с которым у Тома не было никаких общих вкусов или интересов; в то же время не было и поводов для ссоры. Лоренс покинул ферму в ранней юности и жил в течение нескольких лет на скромное наследство, оставленное ему матерью; он избрал своей профессией живопись, и как говорили, достиг в этом деле неплохих успехов, достаточно значительных, во всяком случае, чтобы поддерживать и тело, и душу. Он специализировался в анималистике и достиг успеха, когда на его картины установился устойчивый спрос в определенных кругах. Том испытывал успокоительную уверенность в собственном превосходстве, когда противопоставлял свое положение положению единокровного брата; Лоренс был дешевым маляром, только и всего, хотя люди могли добиться большей важности, именуя его художником-анималистом; Том был фермером, не очень крупным, это правда, но ферма Хелсери принадлежала семье уже несколько поколений и поэтому приобрела высокую репутацию. Том старался, распоряжаясь небольшим капиталом, поддерживать и улучшать породу в своем маленьком стаде рогатого скота, и он вывел быка, который значительно превосходил по всем параметрам тех животных, которых выставили соседи Тома. Животное не произвело бы сенсации на серьезных выставках рогатого скота, но это было энергичное, красивое и здоровое молодое животное, которым пожелал бы владеть любой практичный фермер. В «Голове Короля» в дни ярмарки Волшебника Кловера обсуждали много и громко, и Йоркфилд обыкновенно заявлял, что не расстанется с быком и за сотню фунтов; сотня фунтов — это большие деньги для маленького сельского хозяйства, и вероятно, любая сумма свыше восьмидесяти фунтов соблазнила бы счастливого владельца.

Именно поэтому с особенным удовольствием Том воспользовался удачным случаем: в одно из редких посещений фермы Лоренсом он отвел брата в сарай, где в уединении пребывал Волшебник Кловера — соломенный вдовец травоядного гарема. Том почувствовал, что старая ненависть к сводному брату отчасти вернулась; художник становился все более вялым, одевался совсем уж неподобающе и к тому же пытался взять в разговоре слегка покровительственный тон. Он не заметил прекрасного урожая картофеля, но с восторгом рассматривал заросли сорняков с желтыми цветами, которые находились в углу у ворот и сильно раздражали владельца, следившего за прополкой всех фермерских угодий. Потом, вместо того чтобы подобающим образом оценить стадо жирных черных ягнят, он просто закричал от восхищения, красноречиво описывая оттенки листвы в дубовой роще на далеком холме. Но теперь он собрался осмотреть величайшую гордость и славу Хелсери; он мог проявить сдержанность в похвалах и скупость по части поздравлений, но ему придется увидеть и подтвердить множество совершенств этого устрашающего животного. Несколько недель назад, во время деловой поездки в Таунтон, Том получил от сводного брата приглашение посетить студию в этом городе, где Лоренс показывал одну из своих картин, большой холст, представляющий быка, стоящего по колено в грязи на какой-то болотистой поверхности; он был хорош в своем роде, без сомнения, и Лоренс казался необычно доволен этим произведением. «Лучшая вещь, которую я создал», повторил он много раз, и Том великодушно согласился, что животное весьма жизнеподобно. Теперь человек красок должен был увидеть подлинную картину, живой образ силы и привлекательности, пиршество для глаз, картину, на которой поза и действие с каждой минутой менялись, а не оставались неизменными, ограниченными четырьмя стенками рамы. Том отворил крепкую, сбитую из дерева дверь и шагнул впереди гостя в усыпанное соломой стойло.

— А он спокойный? — спросил художник, когда молодой бык с вьющейся красной гривой вопросительно уставился на гостей.

— Временами он бывает игрив, — сказал Том, оставив единокровного брата в сомнениях, имели ли представления быка об играх сходство с кошками-мышками. Лоренс сделал парочку небрежных замечаний о внешности животного, задал вопросы о его возрасте и тому подобных деталях; потом он прохладно перевел разговор в другое русло.

— Помнишь картину, которую я показывал в Таунтоне? — спросил он.

— Да, — фыркнул Том, — белый бык, стоящий посреди какой-то слякоти. Не слишком увлекайся этими херфордами; здоровые скоты, но в них не так уж много жизни. Осмелюсь сказать, что их рисовать гораздо легче; взгляни, этот малыш все время движется, не так ли, Волшебник?

— Я продал ту картину, — сказал Лоренс с немалым самодовольством в голосе.

— Продал? — переспросил Том. — Рад это слышать, разумеется. Надеюсь, ты доволен тем, что за нее получил.

— Я получил за нее три сотни фунтов, — сказал Лоренс.