Быль беспредела, или Синдром Николая II

Извинившись перед Куманиным, выскочил куда-то и сам Анатолий Абрамович. Первой вернулась Татьяна Николаевна, неся найденную в архиве историю болезни. Она молча положила ее на стол перед Куманиным. Сергей взял историю болезни и почувствовал, как кровь ударила ему в голову, а в ногах появилась противная слабость. В графе «Ф.И.О. больной» стояла запись, сделанная, как обычно, быстрым и трудночитаемым медицинским почерком: «Романова Т. Н., 1897 года». Далее было записано: «Доставлена в бессознательном состоянии 28 июля 1988 года „скорой помощью“. Диагноз: инфаркт миокарда».

Куманин взял себя в руки.

— На основании чего заполнялись установочные данные на эту больную, — спросил он, стараясь говорить спокойно.

— Не знаю, — ответила заведующая кардиологией. — Полагаю, со слов больной.

— Значит, она приходила в сознание? — попытался уточнить Куманин.

— Товарищ, — ответила Татьяна Николаевна, — у меня двести больных на отделении, у меня нет ни времени, ни возможностей запоминать подобные вещи. К тому же, это случилось год назад. Запись мог сделать лечащий врач или медсестра. Но и та, и другая уже уволились.

Куманин хотел было записать фамилии уволившихся врача и медсестры, чтобы позднее их опросить, но в этот момент в кабинет вернулся доктор Винкель в сопровождении высокого мужчины с широким, добродушным и улыбчивым лицом. Мужчина оказался Николаем Ивановичем Богомоловым, работавшим в больнице по совместительству патологоанатомом и заведующим моргом. Все заведующие моргами, которых приходилось видеть Куманину, были, как правило, добродушными и веселыми здоровяками. Николай Иванович раскрыл перед Куманиным папочку.

— Извольте убедиться, — мягко сказал он, — копия свидетельства о смерти: «Романова Татьяна Николаевна, 1897 года рождения, полных лет 91, причина смерти — инфаркт». Вскрытие не проводилось, поскольку существует положение, что таковое проводится по требованию родственников либо властей, либо по решению медицинских работников в каких-либо сложных случаях. В данном случае причина смерти была весьма очевидной. Примите во внимание возраст больной…

— На основании чего записаны установочные данные больной? — снова поинтересовался Куманин.

— Здесь же указано, — тем же мягким голосом ответил Николай Иванович. — На основании паспорта почившей. Здесь все записано: номер паспорта, серия, прописан постоянно по адресу: поселок Романово, Асиновского района, Томской области, 5-я Леспромхозная, д.7. Извольте убедиться.

— Я заберу этот документ, — сказал Куманин.

— Ради Бога, — согласился заведующий моргом, — забирайте. Только расписочку извольте написать об изъятии документика. И номер своего документика поставьте.

Куманин написал расписку и, отдавая ее Богомолову, спросил:

— Она умерла тут, у вас, и что дальше вы с ней делали?

— Все как положено, — пояснил Николай Иванович, — уведомили милицию, послали запрос по месту жительства, чтобы родственники приехали. Ответ получили, что родственников никаких нет. Тогда, согласно положению, она была похоронена за счет государства, о чем имеется расписка. Вот, извольте.

— Где вы ее похоронили? — похолодел Куманин.

— Оправили в Ярославль на кремацию, — тихо, как тяжело больному, ответил Богомолов.

— На кремацию в Ярославль, — прошептал Куманин. Он показал справку о смерти Богомолову:

— Значит, это все, что от нее осталось?

— К сожалению, — согласился Николай Иванович, — но не забывайте, молодой человек, что то же самое останется и от любого из нас. В наше время дожить до столь почтенного возраста, сами понимаете. Что вы так расстраиваетесь. Это ваша родственница?

— Нет, — ответил майор пересохшими губами, — но она была мне очень нужна. — Он помолчал и добавил: — Хотя бы мертвой.

Куманин встал, извинился перед врачами, поблагодарил их за содействие и вышел из кабинета. Николай Иванович Богомолов догнал его.

— Минуточку, — сказал он, подходя к Куманину.

Тот вопросительно посмотрел на патологоанатома.

— Знаете, — улыбнулся Николай Иванович, — когда я выписывал свидетельство о смерти этой старушки, то обнаружил в ее паспорте фотографию. Не знаю почему, но я ее оставил. Не стал сдавать в милицию вместе с паспортом. Может, она вам пригодится. Возьмите.

Куманин взял протянутый ему конверт и вынул небольшую фотографию — на ней изображен… Алеша Лисицын.

Эффект фотография произвела весьма сильный. Куманин не сумел, видимо справится со своими эмоциями, потому что доктор Богомолов спросил:

— С вами все в порядке? Может быть, вам дать чего-нибудь успокоительного?

— Спасибо, — устало поблагодарил Куманин, — у меня есть седуксен. Спасибо, доктор. И еще хочу попросить вас, никому ничего не рассказывайте о моем визите. И всех предупредите. Ради вашего спокойствия. Иначе не только вы сами, но и вся больница, даже весь город могут вляпаться в очень неприятную историю. Вы меня поняли?

— Конечно, — сказал доктор Богомолов, улыбаясь, — я все понимаю.