Быль беспредела, или Синдром Николая II

— Знаете, — сказал Климов, — все зависит от того, как на это посмотреть. Вы же знали о постановлении ЦК партии о мерах по пресечению нездоровых слухов в связи с приближением 60-летия со дня событий в Екатеринбурге? Вас же Щелоков специально и послал в Свердловск, чтобы проверить все на месте перед сносом Ипатьевского дома, какая реакция населения возможна и тому подобное. И вдруг вы начинаете искать останки бывшего царя, хотя отлично знаете, что Ипатьевский дом подлежит сносу, что нужно пресечь нездоровое и идеологически вредное паломничество, которое наблюдалось у этого дома в предшествующее время. Цветы всякие, записки, сборища разных антисоциальных элементов. И в подобной обстановке вы начинаете искать могилу, рыться в спецфондах библиотек, штудируя Соколова, Дидерихса и прочую клеветническую литературу. Я вас спрашиваю, зачем? Во-первых, зачем вы мне рассказываете сказки, если у меня имеются все рапорты, которые вы направляли покойному Щелокову. Во-вторых, зачем Щелокову понадобились царские останки? Советую вам быть со мною откровенным, потому что дело не шуточное и выглядит гораздо серьезнее, чем просто частная инициатива любителя приключений. Надеюсь, вы меня поняли, Радий Трифонович? Думаю, что если мы обнародуем вашу роль в сносе Ипатьевского дома…

— Извините, товарищ генерал, — сказал Радий Трифонович, — но моя роль была совершенно ничтожной. Даже Щелоков тут был простым исполнителем. Все решалось, как вам известно…

— Хорошо, хорошо, — успокоил полковника Климов, — не нервничайте. Снесли, так снесли. Погорячились, как всегда. Никто вас ответственным за это делать не собирается. Мы отлично понимаем, что вы действовали по приказу. Но зачем Щелокову понадобились царские останки?

— Не знаю, — глухо ответил Рябченко.

— Не знаете? — переспросил Климов. — Хорошо. Это, в сущности, значения не имеет, знаете вы или нет. Если не знаете, то я могу вам рассказать: Щелоков хотел продать останки царской семьи на Запад, если мне память не изменяет, кажется, за двести тысяч фунтов стерлингов некой монархической организации, связанной с английской королевской фамилией. И получил аванс в тридцать тысяч фунтов, из которых частично финансировалась и ваша деятельность. Не правда ли?

— Даю слово коммуниста, товарищ генерал, — твердо сказал Рябченко, — мне ничего не было известно об этом. Я получил указание генерала армии Щелокова найти захоронение Николая II. И поручил мне это министр только потому, что знал меня как человека, интересующегося русской историей и…

— Я вам охотно верю, — дружелюбно прервал его Климов. — Мы знаем, что вы офицер и коммунист и, более того, что вы порядочный человек. Просто меня удивило, что вы начали рассказывать мне какие-то небылицы, но думаю, что вы руководствовались той секретностью, которой окружил все эти мероприятия покойный министр внутренних дел.

Кивком головы Рябченко дал понять чекистскому генералу, что именно так все и было.

— Значит, Щелоков поручил вам найти останки царской семьи, — продолжал Климов, — и что же? Вы нашли их?

— Да, — подтвердил Рябченко. — Я нашел их.

— А что было потом? — поинтересовался Климов. — Где они сейчас?

— Потом, как вы знаете, у Щелокова начались дикие неприятности, и ему стало не до царских костей. Я нашел захоронение, вскрыл его, но потом все закопал обратно, отметив место.

— Так они там и лежат, где лежали? — спросил Климов.

— Да, товарищ генерал, — подтвердил Рябченко.

— А почему пришлось это захоронение искать? — поинтересовался Климов. — Разве в документах место захоронения не отмечено достаточно точно?

— В документах, — объяснил тот, — много неточностей. Там говорится, что тела растворили в кислоте, сожгли и бросили в шахту. Мои исследования показали, что это не так. Признаюсь, я долго искал. Мы начали работы в 1975 году, а нашел я захоронение четырьмя годами позже.

— Хорошо, — согласился генерал — представьте рапорт по поводу поисков и доказательств, что найденное захоронение действительно является могилой царской фамилии, как вы уверяете. Затем вы с моими людьми полетите в Свердловск и доставите останки сюда, ко мне. Вам ясно?

— Не совсем, — подумав, проговорил Рябченко. — Я понял из ваших слов, товарищ генерал, что покойный министр Щелоков, используя мои знания и опыт, пытался втянуть меня в опасное преступление. Хочу напомнить, что в настоящее время я не работаю больше в системе внутренних дел. Я кинодраматург, т.е. фактически, частное лицо. И прежде чем выполнять это поручение, я хочу знать, не втягивают ли меня в какое-нибудь противозаконное действие.